еще не вернулся и мне нечем заняться… ну, почти нечем. И как хорошо, что тренер поставил мне в пару именно Ирочку! Внезапно я осознал, что моя собеседница как-то странно молчит, проследил за ее взглядом – и увидел ту, с которой, собственно, и началось мое увлечение прозвищами, и теперь я даю их всем и вся: Светлану Владимировну – Серого Волка. Она кивнула мне – или нам? – издали и тут же покинула помещение.
– Это… ваша подруга? – с непонятным напряжением в голосе осведомилась Ирочка. Да почему ж непонятным… тупое я белковое создание! Я же отчетливо видел Уто…то есть Ирочку в компании молодого человека, который потом отчего-то запал на Светку!
– Угу… – неопределенно подтверждаю я и начинаю скрести ложкой по растаявшей карамели, делая вид, что она меня ужасно интересует. – Подруга! Можно сказать… м-м-м… партнер! Деловой, – зачем-то уточняю я.
Мне отчего-то становится неловко, хотя Светка уже исчезла. Но она, казалось, унесла с собой всю легкость нашего околонаучного трепа, и даже солнечный костюм Ирочки как-то померк, и губы у нее дрожат слишком уж подозрительно, и из-за этого она почти отвернулась от меня… Может быть, нужно было сказать, что я со Светкой сплю? Но это было бы неправдой… хотя мы с ней как-то и переспали… эта женщина умеет добиваться своего! Чтобы разрядить атмосферу, я зачем-то спрашиваю:
– А вы приехали, чтобы научиться играть в гольф?
– Да, – говорит Ирочка тонким голоском маленькой девочки, только что проглотившей слезы. – Мы приехали играть в гольф… Папа купил нам с Даниилом по туру…
Значит, нашего ветреного красавца, которого умыкнула Серый Волк, зовут библейским именем Даниил!
– …это как бы подарок… предсвадебное путешествие… чтобы мы побыли вдвоем и, так сказать, окончательно притерлись друг к другу…
Ничего себе, притерлись, причем действительно окончательно! А еще Светка и этот Даниил так терлись на танцполе, что даже мне было неловко!
– …и папа очень хотел, чтобы я играла… в гольф, потому что он очень любит гольф и все время сюда приезжает… а я совсем не умею! И Даня хотел… я подарила ему набор клюшек… – совсем тихо добавляет она.
Ага! А тут его захомутала весьма опытная клюшка, отбившаяся от своего набора!
– Вы еще прекрасно научитесь играть, – дипломатично говорю я. – У вас прекрасный… м-м-м… глазомер!
– Я знаю, – вяло соглашается бывшая Уточка, но теперь она и на Ирочку мало похожа. Она вся как-то увяла, и глаза ее – слишком маленькие, как я решил пару часов назад, но весьма решительные и блестящие – утратили и решительность, и блеск. Ирочка-Уточка вся потускнела и как будто стала еще меньше. Черт бы побрал и Светку, и этого Даниила!
– У меня хороший глазомер, – говорит она. – И еще я очень целеустремленная. Так папа говорит… и… я знаю. А еще я хочу научиться хорошо играть в снукер. Я
