можно было назвать людьми, мне было не жалко.
А вот собак… Собаки ведь ничего плохого нам не сделали. Могли бы, но не сделали…
Мы бы уехали отсюда скоро, и всё. Никто бы не пострадал.
В свою очередь, я и Фархада понимала, хоть и злилась на него за то, как он поступил, и боялась того, каким он предстал передо мной. Почему Фархад не нашёл другого варианта, кроме как пристрелить их, было ясно как божий день. Он побоялся, что собаки могли растерзать детей, если посмели кинуться на них.
Но ведь для собак этих мы – чужаки, так что вполне предсказуемо было их поведение, ведь они защищали свою территорию и хозяина.
Кроме того, собакам могли и помочь. К примеру, вольвер был специально недозакрыт, чтобы мы стали жертвами. Поскольку Сияра меня невзлюбила, она вполне могла это сделать умышленно.
Но Фархад не стал разбираться, как вышло так, что собаки оказались за пределами ограждения. Он просто сделал то, к чему привык.
Когда Фархад вошёл в дом, я сидела в коридоре, в углу, и не могла смириться с тем, что видела и что прочувствовала, вновь пропустив через себя то, что надеялась позабыть навсегда.
Видимо, не судьба.
Я должна либо простить его за всё, либо сбежать. Но как бежать, если я не хочу и не могу? Не могу не только морально, но и физически. Фархад меня из-под земли достанет. А если я надумаю поговорить с ним по душам и объяснить ситуацию, если я предложу ему оставить меня в покое, не факт, что он не организует мне вечный покой под землёй или в озере.
Но и терпеть такое я не стану. От хватки Фархада на моей руке теперь имелся синяк.
Фархад применил грубую силу. А что дальше? Дальше он руки начнет распускать? Если начнет, то одним разом всё и закончится для меня, ибо мои кости не выдержат удара его стальных кулаков.
– Всё. Можешь идти, куда ты там собиралась. – сообщил Фархад, остановившись в метре от меня. – И встань с пола.
– Не хочу. – я подняла на него заплаканные глаза и, с рыком выдохнув, плотно сжала губы. Собиралась с духом, чтобы высказаться. – И видеть тебя не хочу. Слышишь? Уходи. Сейчас же.
Фархад не ожидал услышать от меня нечто подобное. Какое-то время он с удивлением изучал мои глаза. А после спокойно произнёс.
– Да пожалуйста. Пока. – он беспристрастно пожал плечами и развернулся, чтобы уйти.
По крайней мере, в его взгляде остыл огонь жестокости. Но и безразличия прибавилось.
Для Фархада это – ничего. Он стольких людей перебил за свои годы, и глазом не моргнул, а тут какие-то собаки.
Подумаешь, собаки…
Сунув руки в карманы чёрных штанов, Фархад вышел из дома и надменной походкой отправился чёрт знает куда.
Я смотрела на Фархада, мысленно посылая его на три буквы, но при этом ждала обратного эффекта, что он одумается и извинится. За всё, что мне причинил и говорил. Не только за то, что случилось сегодня.
Но этого не произошло.
Фархад отдалялся
