не буду вдаваться в оперативные детали, – скромно заметил Сам, который всю жизнь создавал учебники о светлом будущем, тайно писал декадентские стишки и редко спускался на грешную землю, – тут важно принципиальное решение. Прежде всего, готовы ли вы к этой операции. Риск большой: не так-то просто войти в доверие к американцам. Если нужно, то подумайте.
Для приличия я подумал несколько секунд (гадал, между прочим, где они, гады, достают такие вкусные сушки).
– В принципе, я не вижу никаких препятствий! – сказал я медленно и торжественно. – Благодарю за оказанное доверие!
Тут все радостно загалдели и слово взял Бритая Голова. Не спуская глаз с моего шейного платка (видимо, прикидывал, подойдет ли он в качестве удавки), он спросил, понимаю ли я всю сложность операции? Я понимал. Если есть сомнения или колебания, то я могу отказаться[7]. Я вновь не отказался. Тогда он сказал, что мне верят, на меня надеются, а я ответил, что не подведу, не пощажу себя, не пожалею сил и, если понадобится, и жизни.
– Чудесно! – заключил Голова. – Но американцы не лыком шиты, и прежде, чем начать операцию, нам следует провести большую подготовительную работу. Иначе они нам не поверят. Операцию назовем “Бемоль”!
Никто не возражал – Бритая Голова, по слухам, начинал свою карьеру в музыкальном училище, где бывали дети чинов, приближенных к Усам, оттуда и пошел он вверх по лестнице, борясь за безопасность вечно окруженного врагами Мекленбурга.
Аудиенция заняла около четверти часа. Сам на прощание потряс мою руку двумя руками, что по задумке показывало открытость души, осветил в последний раз сединой и зубами и ласково пожелал успехов в работе и счастья в личной жизни.
Ошеломленный и потрясенный, вышел из кабинета в сопровождении Челюсти, еще до конца не осознав все значение поставленной государственной задачи.
Я попытался представить Крысу. Наверное, хитрая усатая морда с хищным носом. Или наоборот: простодушный добряк, всем своим видом вызывающий доверие. Я вспомнил четырех мышек на старой квартире и как они не смогли залезть к себе в норки, которые Римма засыпала битым стеклом, – она знала толк в таких делах, – и с писком носились по квартире. “Убей их!” – кричала Римма. – “Как? – кричал я. – Как?” Так они и скрылись в целости и сохранности…
Затем мы сидели vis-a-vis у блестящего, без единой пылинки письменного стола Челюсти и проникновенно смотрели друг другу в глаза.
– Не каждому, Алик, дают такое задание. К тому же лично Сам… Это большая честь!
– Что провалила эта Крыса?
– Очень много. Несколько агентов. И утечки идут все время, а мы даже не в состоянии определить, на каком уровне она сидит. Потом я дам тебе полную справку.
– Какие-нибудь зацепки?
– Практически никаких, – мрачно ответил Челюсть, – но до Крысы еще идти и идти, а сейчас
И работать в Конотопе на должности делопроизводителя.
