чем где?
Денис не остановился, только плечами дернул и взялся за ручку двери.
– Чем много где.
– Это не ответ.
– Ещё какой.
– Не беси меня, ребенок.
– Не бешу тебя, старикан.
– Я тебе не старикан!
– А я не ребенок.
И всё. И он закрыл дверь, заставив Алексея скрипнуть зубами от досады. Сам поразившись этому звуку, мужчина удивленно посмотрел на свои руки, сжатые в кулаки, и разжал их, позволив пальцам лечь на стальную поверхность. Какие глупые, лишние эмоции. Потратить больше десятилетия, чтобы избавиться от них, а потом всё потерять из-за какого-то молокососа? Нет, сэр!
Тьфу ты.
Ну что за ерунда?
Так лучше…чем где?
Алексей подавил в себе желание удариться головой о дверь и вернулся в зал, где Максим с расстроенным видом смотрел новостные репортажи Первого. Увидев начальника, он спешно переключил экран, но Алексею сейчас было не до его отлыниваний. Он прошёл мимо, к комнате охранника (какой срач, Иван, просто отвратительно!) и щёлкнул по экрану пальцем, вызывая интерактивное меню.
Лучше там? А здесь не лучше?
Алексей знал, что все камеры подключены к сети, и вся информация с них отслеживается ФСБ, поэтому специально при оборудовании клуба разместил камеры так, чтобы слепые зоны оказались в самых неожиданных местах. Улицы это, впрочем, не касалось, а именно запись с улицы, со стороны служебного хода, большего всего сейчас интересовала Алексея.
Пятница. День, когда клуб накрыл наркоконтроль. Алексей удивленно уставился на экран, сообщающий, что запись отсутствует. Кому потребовалось её удалять? Сохранились ли копии? Алексей знал, что его охранники – те ещё озабоченные, и, хотя хранить видео подобного жанра запрещалось, они всегда могли оправдаться тем, что это в целях безопасности. Сделав себе мысленную пометку спросить с охранников копию, Алексей пропустил субботу, зная, что ничего интересного не увидит, и основательно залип на воскресенье, часов с десяти утра. Ему было интересно, сколько это продолжается, и будут ли объяснены причины, но всё, что он увидел, нагнало на него недоумение и легкую грусть. Было дело. Сами плавали. Правда, плавали больше у друзей, а не за мусорными баками, но дело это знакомое. Печальное, на самом деле.
Алексей выключил компьютер, вышел из комнатушки, направился к бару, нагнулся, залезая в барные запасы. Его вело сильное раздражение и искреннее непонимание, приправленные сочувствием и каким-то странным, неугасаемым интересом. Последние среди всего этого резали глаз, как конкур в черно-белой съемке, или одна ярко-синяя морская волна в пейзаже серого болота. Признаться в этих чувствах Алексею было трудно даже самому себе.
Взяв три пачки чипсов и две бутылки негазированной воды, Алексей, проклиная собственную мягкотелость, снова прошёл по коридору, снова вышел на улицу и бросил еду к ногам Дениса, всё так же сидящего у стены, нахохлившегося, как
