представил себе, как три сестры в это самое время излагают свое дело Сирене.
– Значит, ты опять это сделал?
– О чем ты?
– О нет, невероятно. Меня не обманешь, я отправляюсь в Льюис. – Вызывающе тряхнув длинными иссиня-черными локонами, Эванджелина прошла мимо него.
Лахлан мрачно смотрел ей вслед, но когда она даже не оглянулась на маленькую волшебницу, всплеснул руками.
– Ты не можешь бросить ребенка! Мне слишком многое нужно сделать, чтобы приготовиться к дороге.
Эванджелина резко остановилась, наклонила голову и подняла плечи, словно делала глубокий вдох, а потом повернулась и пошла обратно к Авроре.
– Я ненадолго. Ты побудешь с королем Лахланом. А ты, – она указала на него пальцем, – не спускай с нее глаз. Ты уже умудрился проворонить волшебника, и мы не можем позволить себе лишиться еще одного.
Его подданные, следившие за их перебранкой, разинули рты от изумления, услышав ее упрек. Кровь прилила к лицу Лахлана. В энный раз с тех пор, как чертова женщина вошла в его тронный зал, выдержка изменила ему. Лахлан никогда не терял самообладания, и то, что Эванджелина оказалась способна вывести его из себя, только усилило его раздражение.
– Вернись, Эванджелина! – потребовал он и, в два шага догнав ее, остановил за локоть. – Знаешь, ты заходишь слишком далеко. – Он приблизил рот к ее уху, не желая, чтобы Аврора услышала, что он сказал. – Я не какая-то там нянька. Ты заберешь ребенка или в коттедж Иския, или во дворец моего дяди.
– Ты прекратишь хватать меня? – огрызнулась Эванджелина.
– Я не стал бы тебя хватать, если бы ты осталась и перестала делать из меня дурака в…
– Я? О нет, мой господин, ты прекрасно делаешь это сам. – Эванджелина попыталась освободиться, но Лахлан держал ее крепко.
– Это дело не имеет к тебе никакого отношения, и ты зря потратишь свое время.
Глядя на него, Эванджелина щелкнула пальцами, и огненный жар пронзил его руку. Лахлан отдернул руку, не в силах сдержать болезненный стон и подавить воспоминания, которые пробудила боль от ожога, – в Гластонбери Ламон получал безумное удовольствие, прикладывая раскаленный клинок к телу Лахлана.
– Никогда больше не делай этого мне! – Его голос был наполнен ледяным бешенством, и Эванджелина, едва не задохнувшись, отступила на шаг назад.
– Я… Прости меня. – Даже понимая, что уже отошла далеко от него, Эванджелина все равно продолжала пятиться. – Я не должна была…
– Да, не должна! – Лахлан преследовал ее, ослепленный гневом, который затмевал все вокруг.
– Я же сказала… – Она подняла руки, сделала еще шаг… и оказалась в бассейне.
Холодная вода, плеснувшая Лахлану в лицо и на накидку, охладила его ярость, а когда Эванджелина всплыла на поверхность и выплюнула изо рта воду, робкие усмешки ослабили напряженность в зале. Стараясь сдержать смех, Лахлан наклонился и протянул Эванджелине руку, но она оттолкнула ее
