узлом один его край. Влезло литра три, наверное. Теперь следовало найти в недрах сумки мою чудо-аптечку. Не мудрствуя лукаво, я просто вывалила все, что в ней было, выясняя, заодно, что я туда засунула второпях. А оказалось там много интересного. Помимо надетой уже мной майки из одежды обнаружилось кружевное нижнее белье, белая шелковая блуза, горячо мною любимая, не менее любимые широкие синие штаны и длинная легкая туника, которую я, кстати, не могла найти с прошлого лета. Косметичка, в которой, кроме декоративной косметики, были и все мои крема и душистые мыла. Портативная зарядка для телефона, мини-колонки, любимый универсальный штопор, все мои документы, старый фотоаппарат «Зенит» (ничего я Артему не оставила, даже этот хлам), и много еще всяких мелочей. Ну и конечно же моя аптечка!
Она, кстати, заслуживает отдельного внимания. Мы с отцом периодически ходили в походы и после каждого из них моя аптечка все пополнялась и пополнялась. В итоге мне надоело, что все это постоянно путается между собой и позаимствовав идею хранения кистей для макияжа, сделала себе чудо-аптечку. Круглая кожаная сумочка раскладывалась в полотно тридцать на семьдесят сантиметров со множеством разнообразных кармашков, в которых хранились средства, буквально на все случаи жизни. Начиная с таблеток от головной боли и перекиси с зеленкой, заканчивая, необходимыми мне в данный момент, иглами для зашивания ран и некрашеными шелковыми нитками.
Начать свою хирургическую практику я решила с ноги. промыла как следует рану, сначала водой, потом перекисью. Парню повезло, что не задета бедренная артерия, а то он давно бы истек кровью. Шила я хорошо, но вот человека зашивала впервые. Но вроде бы у меня получилось. Он даже не дернулся. Зато, когда я почти закончила с его правым боком он начал ворочаться и стонать.
– Тише, тише. – успокаивала я его, – Еще чуть-чуть, еще два стежечка. – помогали мои уговоры или нет, но он перестал ворочаться, и теперь только еле слышно постанывал, когда я в очередной раз протыкала его иглой. – Ну-ну, ты же большой мальчик, потерпи еще немного. Вот так. – последний узелок и я заклеила шов большим пластырем.
Он открыл глаза и что-то прошептал так тихо, что я ничего не разобрала.
– Что? – переспросила я, наклонившись к самым его губам.
– Крыло. – сказал он и вновь отключился.
Делать нечего. Крыло так крыло. Перевернула его на здоровый бок и стала осматривать это нечто. Крылья были почти как у летучей мыши. Только вместо маленьких коготков на них были огроменные загнутые когти. Они были темно-бордового цвета, теплые и бархатистые на ощупь. Правое оказалось порвано, причем очень сильно. Я некоторое время думала, как зафиксировать шов, чтобы все срослось правильно, в конце концов решила поставить что-то вроде заплатки из обрывков куртки. Получилось, на мой непрофессиональный взгляд, неплохо. Вспомнилась даже сказка про Айболита:
«Не печалься, мотылек,
Ты ложись-ка на бочек,
Я
