опять хмыкнул Дизель и, зайдя за стол, хлопнул дверью лаборантской.
Ребята тихо вздохнули: чего бродит, чего вынюхивает? Кто-то из ребят подскочил к двери, за которой скрылся завуч, и, приложив ухо к двери, радостно прошептал:
– Ушёл через запасную дверь.
Савва, не отрывая глаз от шахматной доски, спросил:
– А чего шепотом-то?
В классе дружно загоготали, непринуждённая атмосфера снова завладела всеми. Несколько раз в класс заглядывали девчонки, как бы невзначай.
– Ребята, чего здесь сидите? Шли бы танцевать!
На что Колька Лукин, матершинник и хулиган, метко замечал:
– С кем танцевать? Не с вами же, кикиморами!
– Фи, – кричали те в ответ. – Кавалеры нашлись! В рваных носках! – больно уколов Кольку, вечно ходившего в заштопанных носках.
Заскочила и Женька Жукова с подругой Настей Волохиной. Та была жгучей брюнеткой с яркими выразительными глазами, похожими на чёрные оливки. Подойдя к своей парте, они уселись, словно не замечая ребят, и о чём-то стали шептаться. При этом обе дружно «взрывались» гомерическим смехом через каждые две-три фразы, сказанные друг другу на ушко.
– Нельзя ли потише? – недовольно спросил Лёшка Гринин, усиленно обдумывая вдруг осложнившуюся партию с Саввой.
– Класс не купленный тобой, а наш. Что хотим, то и делаем, – не прерывая своего шептания ответила Женька. – Ехали бы к себе на 207-й и играли бы там под стук колес, – добавила она, и обе подружки снова залились смехом.
Савва поморщился и предложил ничью. Лёшка посмотрел на него:
– Ты же выигрываешь?!
– Да ладно, все равно не дадут спокойно доиграть.
– Ладно, – согласился Лёха. – Ничья меня устраивает.
И пожал Савве руку. Но Женька словно ждала этого момента. Она вдруг повернулась всем корпусом, и её красивое личико скривилось в гримасе:
– Не радуйся, Гриня, это он со страху проиграть ничью предложил. Он всегда так – где трудно, оттуда бежит.
Савва аж весь изменился в лице. Он побледнел, голубые глаза сделались тёмно-синими. С ним всегда так бывает, когда нужно что-то решительное сделать. Но Лёшка схватил его за руку:
– Савва, да брось ты её, дуру! Она ничего другого и не умеет, кроме как пакости говорить, – и, взяв Савву под руку, потащил его к двери. – Пойдём, подышим свежим воздухом.
– Давайте, дуйте! – послышался за их спинами голос Жени Жуковой и смех Настасьи Волохиной.
Выйдя на крыльцо школы и вдохнув свежего октябрьского воздуха, Савва успокоился. Посмотрел на часы – без четверти девять. «Поезд ушел, – подумал он. – Придётся пешком, по шпалам. А так не хотелось бы. Да ладно, не привыкать». Он накинул взятую в гардеробе курточку, пошёл в школьный парк и по тускло освещённой дорожке направился к выходу.
Уже у выхода Савва услышал за спиной какой-то странный звук, словно кто-то
