Со мной многие хотят поговорить по душам, но я не хочу. А ты говоришь – спешишь. Куда, если не секрет?
– Да ладно тебе задаваться. О деле толкуй и разойдёмся, – как можно независимее ответил Савва.
На его удивление Русан не обиделся, а лишь примирительно хмыкнул:
– Не лезь в бутылку-то. Значит, так. Ты вчера моего кореша сильно обидел, – прохрипел почти в упор Алик.
– Какого? – удивился Савва.
– Витьку Дидю…
– Я такого не знаю, – искренне удивился Савва.
– Зато он тебя знает. Короче… Ты отбил у него девчонку, но мало того – морду ногой разворотил, он два зуба выплюнул. А за телесные повреждения, сам знаешь, по ментовским законам и нашим ответ полагается. Чуешь, о чём я? – опять криво усмехнулся Алик.
И тут Савва всё понял: «Значит, человек, который на него напал в школьном парке, и есть Витька Дидя, а напал он на меня из-за танца с Никой».
– Послушай, Алик. Ты, конечно, парень не дурак, в авторитете. Твои друзья под твоей защитой, так?
– Ну-у, – лениво выдавил из себя Русан.
– Гну, – по инерции съязвил Савва.
– Ты полегче на виражах! – недовольно буркнул Алик. – В чём суть-то? Говори яснее.
– А в том, – продолжил уже серьёзно Савва, – что я, зная об этом, стал бы на твоих корешей первым нападать? Не резон мне, как ни крути – не резон. Я человек для вас новый, езжу сюда каждый день и буду тебе пакостить? Не имея надёжного прикрытия? Согласись, нет логики…
– Ты парень ловкий, хорошо калякаешь. Но пыль в глаза мне не пускай. Все видели, что ты девчонку Дидину лапал на школьном вечере. А потом на законное возмущение пацана морду ему набил.
– Ничего я ему не бил. Он на меня с ножом сзади напал. Я чудом увернулся, а нож выбил ногой и морду ему расквасил, когда он на меня снова накинулся, как дикий кабан. Тут, наверное, я ему и врезал головой, что зубы вылетели. Но я не хотел этого делать.
Алик удивлённо смотрел на худенькую, но плотно сбитую фигуру Саввы и никак не мог понять: неужели Дидя, здоровый пацан, прошедший с Русаном вместе по зоне, не мог с ножом одолеть его? Не верилось. Хотя он вспомнил подобный случай в лагере. Один такой же на вид доходяга отделал, как повар котлету, их смотрящего по зоне по кличке Фиксаж, здоровенного, выше и толще, чем он, Русан. Каким-то не то китайским, не то японским приёмчикам был обучен этот доходяга. Фиксаж его два раза кидал через себя, повертев предварительно на могучих руках, как пропеллер. Но тот, подлец, падал прямо на ноги и как ни в чём не бывало танцевал вокруг тучного смотрящего. А потом как-то смешно подскочил петухом и тихо так ударил противника в шею пяткой. После этого Фиксаж отключился и пришёл в себя только в лазарете. Но тот парень был из Питера, там научат чему надо и не надо. А этот где нахватался?
Так думал про себя Алька Русан, не зная, что делать с Саввой – наказать или миловать.
– Шабаш, – пробасил он. – Дело требует доработки, а разборку проведём в ближайшие дни. Тебе сообщат.
И, развернувшись и опустив голову, тяжёлой походкой пошёл
