раскрошенный асфальтПерронов;
И острой болью
По нервам-проводам –
Далекий гул товарняка.
Лесного бурого медведя-лесовоза,
Круглящего бока цистерн –
Он в глушь бежит
От человека…
Вехи –
Столбы – перроны,
Минуты сна
И полусвета…
…Ночные поезда сквозь осень.
Прощание
Вздох стены –
В твоих волосах.
Голубь фонаря
На ветру.
И в натру –
женных пальцах – ржавь
Сентября,
Музыкального рельсовым стуком.
Ласковый отзвук
Туннелей
Ложится под дождь,
Засыпая.
Прощай!.. Мое сердце поет
В такт
Упругим в ночи проводам.
Рассыпаются искры,
Сквозь асфальт
Прорастая вглубь,
К торопливому сердцу Земли.
В задумчивых
Сполохах глаз
Вижу поезда дальнего
Свет
И порыв… Ирсэллаинд'иэн!.. –
Прощай…
«Геометрия крыш…»
Геометрия крыш
на болезненной
нежности неба.
Задумчивый матовый ветер,
прилетевший от края дворов…
Тихий, усталый говор асфальта
под серыми лапами поздних машин…
…Ломкое ведьмино счастье –
любить этот дикий
застенчивый
мир пустырей и трущоб,
и волыночных
плачей над старым вокзалом
В час – единственный,
пристальный час, когда
молча в таинство крыш
молочные сумерки пали…
…Давний сон у меня на плече.
«Сколько раз умирала за эту весну!..»
Сколько раз умирала за эту весну!..
Но опять – и снова!.. – живу…
Пред землею талой колени согну,
Прорастая лицом в траву.
Наслаждаясь мозаикой облезлых стен
И мокрой дневной синевой,
Я гляжу, как река несет на хвосте
Ледохода игольчатый вой.
Город ярко вскинул крыла куполов,
Устремляется в синь и ввысь.
На кустах – воробьи; на граните – тепло.
Сфинксы лижут сахар Невы,
Проницая взглядом далекий залив
Вслед задумчивым кораблям…
Сладкий запах конских нечесаных грив,
Тополя кругом, тополя!
Слитный рокот машин, перестукот карет
Разбивается об асфальт.
День-деньской в проводах – чей-то дальний привет, –
На ветру гудела строфа…
Я поймала ее, а потом отпустила – она вспорхнула с руки
Желтой бабочкой; знак – для тех, кто грустит –
Избавления от тоски…
В лабиринте дворов потерялся день,
Ввечеру забыло стемнеть.
Закачалась чайкою на воде
Зазакатная
