свете длинные светлые волосы развеваются флагом за ее спиной, потом они исчезают за темными кустами.
Интуиция подсказывает: если девочка не та, кого я ищу, она тем не менее ключ к разгадке происходящего в «Уголке гармонии».
Я тоже спешу к обрыву. Ранее волны дотягивались до самых кустов, но теперь прилив не такой высокий, и между линией прибоя и заросшим кустами склоном есть узкая полоска плотно укатанного песка.
Пройдя сотню футов, но так и не увидев девочку, я осознаю, что прошел мимо. Поворачиваю назад и иду на юг, внимательно вглядываясь в темный склон в поисках тропы, проложенной сквозь густые заросли.
Вместо тропы нахожу темное жерло дренажной трубы, которую не заметил, спеша за девочкой. Труба огромная, наверное, шесть футов в диаметре, уходит в склон и частично замаскирована кустами и лианами.
Подсвеченный сзади скатывающейся к западу луной, я полагаю, что она видит мой силуэт.
– Я не причиню тебе вреда, – заверил я ее.
Когда она не отвечает, протискиваюсь сквозь лианы и делаю два шага вперед по огромной бетонной трубе. Из четкого силуэта превращаюсь для нее в расплывчатый, но она по-прежнему остается невидимой. Может находиться как в сотне футов, так и на расстоянии вытянутой руки.
Я задерживаю выдох, пытаясь уловить ее дыхание, но рокот прибоя в трубе усиливается, кружась по закругляющейся стенке. Конечно же, я не могу услышать ни тихого дыхания ребенка, ни ее осторожных шагов, если она приближается ко мне из чернильно-черного тоннеля.
Учитывая, что она юная девочка, а я взрослый мужчина, которого она видит впервые, она скорее уйдет подальше, чем попытается вырваться, сбив меня с ног. Такой вариант мог бы реализоваться, будь она совсем дикой или агрессивной и психически неуравновешенной.
Годы столкновений с насилием и паранормальным привели к тому, что мое воображение стало очень уж богатым. Два шага в бетонную трубу, и меня останавливает возникший перед моим мысленным взором образ девочки-блондинки: яростно сверкающие глаза, разошедшиеся губы, оскаленные зубы (между некоторыми застряли мясные волокна с кровью). Кого-то она успела сожрать живьем. Она держит в одной руке огромную вилку с двумя зубьями, а во второй – мясницкий нож, которым ей не терпится вспороть мой живот, словно я – индейка.
Это видение никак не связано с психическим магнетизмом, просто затаившаяся в темноте девочка действует на мои натянутые как струны нервы. Страх, конечно, нелепый, но он тем не менее напоминает мне, что я покажу себя дураком, если – с пистолетом или без – продолжу углубляться в тоннель.
– Извини, если я тебя напугал.
Она молчит.
Здравомыслие выталкивает из головы образ девочки-маньячки, я обращаюсь к нормальной девочке:
– Я знаю, что с «Уголком гармонии» что-то не так.
Моей осведомленности не хватает, чтобы убедить девочку откликнуться.
– Я пришел, чтобы помочь тебе.
Озвучивание
