Так, например, Хорхе Борхес в своё время заявил, что классической литературой является не та литература, которая обладает неким чётко зафиксированным набором характерных черт и достоинств, но та, которая в силу тех или иных обстоятельств оказала огромное культурное влияние на мировое искусство, и оставалась востребованной на протяжении целых веков.
Для живописи маньеризма были характерны темы эротизма (или подчёркнутого антиэротизма), спиритуализма, гротескной деформации фигур (нарушенные пропорции; чрезмерная детализация; избыточность композиции; цветовая насыщенность; эксперименты с перспективой, светом и тенью; удлинённость и искажённость форм (так называемые «змеевидные» линии); «ядовитая» цветовая гамма и т.д.).
Наиболее примечательным, ярким и самобытным представителем маньеризма в живописи является Джузеппе Арчимбольдо. Разумеется, кисти Арчимбольдо принадлежит немалое количество вполне традиционных картин и портретов, написанных по заказу императора (впрочем, в ряде случаев авторство не бесспорно), но мировую известность ему принесли беспрецедентные циклы протосюрреалистических работ, не имевшие аналогов в XVI веке. Позднее Сальвадор Дали и Макс Эрнст вдохновлялись его работами, воспринимая Арчимбольдо наравне с Иеронимом Босхом, Питером Брейгелем и Альбрехтом Дюрером в качестве одного из своих учителей и предтеч. Ролан Барт, видный теоретик постмодернизма, посвятил свои исследовательские статьи вопросу влияния творческих принципов Арчимбольдо на эксперименты дадаистов, сюрреалистов и постмодернизм в целом.
Прежде всего маньеризм Арчимбольдо тяготеет к созданию нового посредством комбинирования старого, ненатуралистической абстракции в пику традиционному искусству Ренессанса. Его интересовала не внешняя оболочка объекта, но воплощение идеи, концепция, «умственный первообраз». Стремление к странному, экстравагантному, экспрессивному, эстетика безобразного, когда красотой почитается не предмет картины, а профессионализм художника, воплотившего изображение.
Литература маньеризма выделялась своей гротескностью, аллегорической образностью и игрой на контрастах, при этом принципиально отличаясь от символизма тем, что абсурдность и необычность формы могла не нести в себе каких-то скрытых посланий, а просто существовать как самоцель или, что называется, «по приколу». К примеру, – такие гибридные жанры, как трагикомедия, или героикокомическая драма (в которой, например, высоким эпическим слогом повествуется не о героических событиях, а о том, как какое-нибудь мурло притащилось в кабак, напилось, подралось и оказалось в придорожной канаве). Изощрённость слога, усложнённый синтаксис, нарочито вычурный и искусственный стиль изложения зачастую применялись для откровенного издевательства. Также подобная литература зачастую содержала в себе эзотерические мотивы, что ранее было бы
