и уклонился лишь в последнюю секунду, когда затупленное острие готово было соприкоснуться с его грудью.
– Скорость великолепна, – сказал он. – Только ты был все время открыт для удара снизу.
Раздосадованный Пол отступил.
– Я тебя выпорю за такое безрассудство, – сказал Холлик. Он поднял обнаженный кинжал со стола. – В руке врага он может выпустить твою кровь, а с нею и жизнь! Ты способный ученик, не более, но я тебя уже предупреждал, что даже в игре нельзя доверяться человеку со смертью в руке.
– Похоже, у меня сегодня нет настроения для фехтования, – ответил Пол.
– Настроения? – Гнев в голосе Холлика глухо доносился через поле щита. – Кого интересуют твои настроения? Человек принимает бой, когда вынужден, а не когда у него появляется настроение пофехтовать. Настроения бывают у животных… У человека они для любви или для музыки. Но к законам поединка настроения не имеют никакого отношения.
– Извини, Гарни, мне очень жаль!
– Еще мало жаль!
Холлик включил собственный щит и согнулся, выставив снизу кинжал в левой руке, высоко подняв вверх правую с рапирой.
– А теперь, говорю тебе, защищайся по-настоящему. – Высоким прыжком отскочив в сторону, он ринулся в яростную атаку.
Пол отступил, парируя. Поле потрескивало, когда щиты соприкасались, отражая друг друга. Ток мурашками покалывал кожу. «Что это с Гарни? – спросил он себя. – Так не прикидываются!» Шевельнув левой рукой, Пол вытряхнул нательный нож из ножен на запястье.
– Значит, оказалось, что одного клинка мало? – осклабился Холлик.
«Неужели предательство? – мелькнуло в голове Пола. – Нет, только не Гарни!»
Схватка перемещалась по комнате, удар – защита, выпад – контрудар. Воздух в силовых пузырях становился спертым – силовые барьеры щитов плохо пропускали его. Щиты с треском ударялись вновь и вновь, и запах озона становился все сильнее.
Пол медленно отступал, но теперь уже двигался к тренировочному столу. «Если я смогу заставить его повернуться у стола, тогда… Я кое-что покажу тебе, Гарни, – подумал Пол. – Ну, еще шажок».
Холлик шагнул.
Пол отбил удар книзу, рапира Холлика вонзилась в край стола. Пол уклонился вправо, высоко взметнул рапиру и ударил наручным ножом. Удар он остановил в дюйме от сонной артерии Холлика.
– Ты этого добивался? – прошептал Пол.
– Глянь-ка вниз, парень, – запыхавшись, вымолвил Гарни.
Пол повиновался и увидел, что над крышкой стола выступает острие кинжала, – почти у его собственной ноги.
– Ничья, мы оба покойники, – объявил Холлик. – Следует признать, что ты бился гораздо лучше, когда тебя вынудила необходимость. Похоже, к тебе пришло настроение. – И он по-волчьи оскалил зубы в улыбке, кривой шрам стягивал кожу на челюсти.
– Ты так на меня навалился, – ответил Пол. – Ты бы и в самом деле взял мою
