все ревнуешь?
– Страшно ревную, – кивнул Жак, допивая второй бокал коньяка. – Ведь по сути она мне ничего не должна была. Я ей ничего не обещал. Просто переписка. Если б она не пропала, я бы, может, никогда бы и не стал разводиться… Я даже встретиться с ней не решался. Трусил.
Пьер выразительно посмотрел на Жака. Хмель сделал свое дело, и Жак болтал без умолку.
– Если б Софи не пропала, Натали б, может, никогда бы и не узнала о ее существовании. И не было бы того разговора, скандала. И развода…
– Какой ты на самом деле… – разочарованно хмыкнул Пьер. – А я думал, ты благородный романтик. Ни черта подобного. Просто обычный стареющий женатый гад, который запудрил мозги девушке.
– Почему ты так говоришь? – Жака как будто окатили холодной водой. Хмель сразу сошел. Он никогда не думал о себе в таком ключе.
– Потому что так и есть. Ты сам признался. Только что. У тебя никогда б пороху не хватило от жены уйти. Это она тебя бросила. Так? – Пьер допил свой бурбон и со звуком поставил стакан на стол.
– Нет, не так! Это я решил, что хочу развестись. Не она! И скандал был не из-за Софи! Он был по другому поводу. Софи – просто стала спусковым крючком. Так что не надо! – воскликнул Жак и осознал, что лукавит. Неужели Пьер прав?
– Хорошо, если так, – кивнул Пьер, – а то мне страшно захотелось дать тебе по роже.
– Очень мило с твоей стороны, – покачал головой Жак.
– Обращайся! – устало сказал Пьер. – Пойдем спать, завтра трудный день.
Жак кивнул. Обмануть Пьера получилось, а себя – нет. Жаку стало противно.
– 12 —
Жак шел по дорожке к кампусу. Там находилось кафе, в котором он договорился встретиться с сыном. Жак нервничал. О чем говорить? Как вообще пройдет эта встреча? Жак намеренно пришел заранее. Хотел посидеть, выпить кофе и прийти в себя.
Хорошее кафе. Жак посмотрел на часы. Без четверти одиннадцать. Еще пятнадцать минут ждать. Жак заказал еще кофе и снова посмотрел на часы. Наверное, впервые за всю жизнь он не снимал их так долго. «Наверное, часы довольны, – почему-то подумал Жак. – Они наконец-то работают на полную мощность. Носятся и подзаводятся, как должно».
– Привет, пап! – отвлек Жака голос Эрика. – Давно тут сидишь?
– Пришел заранее. – Жак поднял на сына глаза.
– Я умираю, какой голодный. – Эрик стал рассматривать меню.
Жак уставился на сына, как будто видел его впервые. А действительно, когда мы виделись в последний раз? Мелком на похоронах дяди Клода. Жак помнил сына совсем другим. В его глазах Эрик был мужской версией Натали – по-светски холодным и язвительным. Жак рассматривал сына. Стройный молодой человек с красивыми глазами, острыми скулами, небритый, с чистой кожей и стильно одетый. Эрик закатал рукава своего свитера, и Жак обратил внимание на руки. А руки у Эрика мои. Запястья, пальцы. Носит часы, которые я ему подарил на совершеннолетие. Эрик внимательно изучал меню, сморщив
