Талызин. – И, кажется, слабо представляете, что такое Советский Союз.
Шахар погримасничал, передавая противоречивую совокупность эмоций – от горечи несбывшихся надежд до напускного сострадания. Потер даже нос.
– Зато ты, – возразил гастролер, в душе поковырявшись, – не знаешь, как просто забрать у человек жизнь. Стоит она меньше, чем этот хлеб, когда профессионал имеет задание… – Шахар стряхнул со стола крошки в подставленную ладонь. Рассмотрев, высыпал на столешницу обратно.
– Может, расскажите подробнее? – хмуро предложил Талызин, прикипев взглядом к крошкам.
– Что это подробнее? – уточнил Шахар, хотя и подспудно уловил, что объект в схему встраивается.
– Детали вашей затеи. Кому это нужно и почему… Кроме того: что отвезти? – пояснил, уже обреченно, Семен Петрович.
Гастролер задумался, казалось, испытывая трудности выбора. Вдруг резко встал, обошел стул и руками на спинку облокотился. Но на Талызина не смотрел, теребил свои длинные, не раз травмированный пальцы.
– Слушай меня внимательно, Семен, – решился наконец Шахар, поднимая взор. – Завтра в девять ты звонишь Москва – скажешь «хорошо». В тринадцать часов, когда перерыв, мы встречаться возле магазин, против твоя работа. Через час после встреча я знать, позвонил ты или нет. Если порядок, я говорю детали. Сейчас могу сказать только это: то, что ты в Ирак везти, нужно очень многим людям. Простым, хорошим людям – таким, как ты, Семен… – Шахар прервался, задумавшись. – Поэтому не думай, что я – гангстер. Но другой выход, кроме сделать тебе и твой семья страшно, у меня нет…
– Вы хоть осознаете, – взорвался Семен Петрович, – куда меня толкаете?! Во-первых, под американские бомбы, которые со дня на день повалятся на Ирак. Во-вторых, на измену Родине, пусть неявно, но поддерживающую Саддама. Есть в-третьих и в-четвертых, пальцев не хватит! Одним словом, в добровольную петлю! Теперь скажите, а какой смысл? В деньгах на памятник самоубийце, в кого вы меня прочите, или в паспорте, который мне незачем. Разве что гербарий хранить!
– Не так быстро, Семен, – перебил гастролер, морщась. – Говори медленно и простые слова. Но главное не в этом…
– А в чем?
– Ты сказал «измена родина»… Только почему в Ирак первой тебя родина послать? Думаешь, родина об американские бомбы не знают? Или, думаешь, тебя отправлять в Кувейт, чтобы его от Ирак освободить, доброе дело делать. Тебя отправлять в Ирак, чтобы убийца Саддам мог пережить война. Для них ты хороший специалист. Когда станции электричества взрываются, ты должен помогать, чтобы был свет. Помогать убийца, который убил много невиноватые люди и еще будет убить.
– Ой, не надо громких слов, наслушался на своем веку! Вы чем лучше? Готовы невинных дочь и мать… – Талызин отчаянно махнул рукой, пасуя облечь в слова не выговариваемое.
Шахар стал слегка раскачивать стул, сообщая
