через двадцать попросила его остановиться, сославшись на головокружение.
В таких дозах клофелин бьет наверняка. Да и со временем я не ошиблась. Мединститут ведь за плечами.
Еще раз посмотрела на его профиль, откинутую на спинку кресла голову.
Поймала такси и доехала до дома.
Вошла. Разделась и села в прихожей без сил.
На меня грустно смотрел Васька, стоявший рядом с пустой миской. Смотрел голодными, сиротливыми глазами.
Завтра, родной. Нету сил. Просто нету сил. Потерпи.
Легла спать. В ноги прыгнул Васька. Как раньше.
Притянула его к себе. Обняла. И сладко заснула. Мы опять были очень счастливы.
До завтра.
Завтра взорвалось в семь пятнадцать утра. Голосом Дельфина из магнитолы:
Это твой щенок. Теперь он твой навсегда,
И ты не хочешь, но считаешь его дни и года.
И с каждым новым днем твоя любовь к нему растет.
Она станет огромной, когда он умрет!
Васька поднял голову на звук взявшейся словно из ниоткуда музыки. Тряхнул ушами. Вытер о подушку окровавленную морду. И методично продолжил грызть горло хозяйки.
Потом снова поднял голову.
Тявкнул.
Ничьи
…На рынке, возле метро «Речной вокзал», среди гвалта продавцов хурмы и разных других фруктов.
Собака передвигалась зигзагами, наклонив к земле голову, и таращилась безумными от голода глазами на окружающих ее людей. Вдруг она резко развернулась всем телом и одним прыжком оказалась в центре небольшой площадки, окруженной со всех сторон палатками. В том месте, куда секунду назад упал недоеденный кем-то хот-дог. Она жадно схватила его и, не жуя, проглотила в один момент.
В тот же момент собаку подбросил в воздух удар ногой в брюхо, она отчаянно взвизгнула и опрометью бросилась бежать. Раздался свист. Собака заметалась, определяя направление выхода, и юркнула в просвет между палатками.
– Тварь какая, будет мне тут еще антисанитарию разводить да заразу приносить всякую! – крикнула молодая жирная торговка в заляпанном сером халате.
Раздался дружный гогот молодых азербайджанцев, кинувших хот-дог.
– Валынтина, эта твар третий за сегодня, скоро будим звезды тибе на палатке рысоват, как на самалетах за сбитого! Га-га-га-га-га! – заржал один из них.
Она докурила, бросила окурок на землю и направилась к своему ларьку.
– Витьк, хорош филонить, ящики пустые иди забирай! – крикнула она еще раз, грузчику, который лузгал семечки, крикнула и чему-то улыбнулась.
Бомж Валерка неопределенного возраста сидел, прислонясь спиной к стене вестибюля метро и вытянув перед собой синюшные, все в кровоподтеках ноги, похожие на два куска рубероида. Он что-то ел, методично доставая какие-то куски из дырявых авосек. Подняв мутные глаза, он увидел у забора напротив загнанную собаку, которая тяжело дышала и отрыгивала куски непрожеванной сосиски.
–
