элементам – воде, земле, огню и воздуху.
– Чувства у заключенных обостряются. Нет ни одного заключенного, который не думал бы о свободе. Нет ни одного особо опасного преступника, осужденного на длительный срок, который не думал бы о побеге. Может быть, и Саша увидел то, что увидел я: он на месте одного из профессиональных артистов. Допустим, он покинет стены тюрьмы в образе, – подчеркнул Карпов. – Но с острова он не убежит. Пусть случится невероятное – он убежит с острова… но только на соседний остров. Филиппины – островное государство. Беглеца схватят, и схватят очень быстро. И бросят в такую тюрьму, в которой танцами и не пахнет, в дыру похуже Алькатраса. Там он и сгниет.
Карпов говорил об одной из самых грозных тюрем, острове в заливе Сан-Франциско. Вначале он использовался как форт, потом как военная тюрьма, а дальше как сверхзащищенная тюрьма для особо опасных преступников и тех, кто совершал побеги из других тюрем. Сейчас тюрьма расформирована, а остров превращен в музей. Кто знает, может быть, после побега русского заключенного и тюрьму на острове Себу превратят… в музей танцев.
– А ты кто, губернатор острова?
В этот раз Карпов ответил на иронию Аллы:
– Я даже не ее любовник.
– Тогда как же ты собираешься вытащить Сашу с острова? Это с условием, что он сбежит из тюрьмы.
– Мне помогут мои связи. Есть дела, которые силовым или насильственным путем не решить. Я его последняя надежда. Но если ты усомнилась в моих возможностях, если Саше уже не место в твоем сердце – забудь о нашем разговоре. Просто покачай головой, а я вызову тебе такси.
Алла подалась вперед и задышала в лицо Карпову:
– Не слишком ли малую цену ты просишь за его освобождение? Перепихнуться с бабой…
– Я мог бы перепихнуться, – спокойно заметил Карпов. – Мог бы изнасиловать тебя. Я надеюсь на взаимность.
– Ты что, действительно так сильно любишь меня?
– Любовь не грех.
– Не умничай, Карпов, – женщина покачала головой. – Лучше ответь: Саша действительно нужен тебе для работы?
Карпов посмотрел на руки Аллы. Не контролируя себя, она сжимала кулаки так, что костяшки пальцев побелели. «Как будто комкает в экстазе простыню…»
– У меня есть человек, который справится с этой работой. Но я хочу совместить приятное с полезным.
– Знаешь, цинизм тебе больше к лицу. А вся эта мешанина, которую ты вешаешь на себя… – Она не сразу подобрала сравнение: – Как разбитое в лепешку лицо. Я не знаю, какой ты на самом деле.
– Я такой же, как ты: похотливый, наглый, бесстыдный, плюющий на общественную мораль и нравственность.
Алла забрала со столика сигареты, зажигалку, встала и направилась к выходу.
Карпов окликнул ее, заставив остановиться. Подойдя к ней
