о песок.
Герхард, Джил и Ларри подошли ближе. Под их пристальными взглядами Джоан вдруг наклонилась к мужчине – и легко подняла его на руки.
Глаза Инкера стали еще шире. Джоан повернулась – и он вздрогнул, когда она наконец встретилась с ним взглядом.
– Ему нужно помочь, – сказала она коротко – и понесла тело в свою каморку.
В мастерской нашелся подходящий шелк. Джоан наложила жгуты, распустила ткань на нити, смочила их и иглу в крепком вине. Вымыла руки. Подумала и смочила и их в вине тоже. Кажется, Сагр так делал. Так? Или нет?
Она не помнила.
«Хватит! – приказала Джоан самой себе. – Смогла почти убить – сумей и собрать заново».
– Ты когда-нибудь это делала? – спросил Инкер.
– Да, – кивнула Джоан. – С мертвыми кроликами.
Инкер тяжело вздохнул. Он стоял в двери, наблюдая за всеми приготовлениями.
Джоан склонилась над плечом мужчины. Света было немного – но, к счастью, ей он и не требовался.
– Джо, – окликнул ее Инкер. – Что тут произошло?
Джоан повернулась к нему.
– Инкер, – ответила она тихо. – Ты отвлекаешь меня. А он истекает кровью. Я закончу здесь – и расскажу тебе. Все. Обещаю.
Инкер хотел было поспорить – но ее глаза сверкнули на мгновение в темноте желтым, и он промолчал. Вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Она обещала рассказать. Значит – расскажет.
В кабинете стояла такая тишина, что было слышно, как жуки-древоточцы прогрызают себе путь в деревянных панелях на стенах.
Инкер молчал. Ничего удивительного в этом не было – но Джоан хорошо научилась разбираться в оттенках его молчания. Оно было тяжелым, глухим.
Настороженным.
«Ну а чего ты хотела», – грустно улыбнулась она про себя.
– Принцесса, – наконец тихо пробормотал Инкер. – Принцесса, превращающаяся в дракона. И давно это с тобой? – неожиданно спросил он.
– Что именно? – уточнила Джоан. – Принцесса я, вроде, с рождения.
– А дракон?
– А дракон – не с рождения.
Инкер вздохнул.
– И твой брат обвиняет тебя в убийстве отца, которого убил сам, – продолжил он резюмировать ее рассказ. – И подсылает к тебе убийц. А ты их калечишь. А потом сама же и зашиваешь.
Джоан молчала.
– Теперь я понимаю, почему ты ничего не хотела рассказывать. Тем более я бы все равно не поверил.
– А теперь веришь?
– Я слышал, как он тебя назвал. И видел его меч. Такие не носят разбойники с большой дороги.
Джоан слабо усмехнулась. Потом вновь стала серьезной.
– Мне надо уезжать, – сказала она.
– Но…
– Я знаю. Помню, что должна работать у тебя пять лет. Но я не могу здесь остаться. Вряд ли эти были последними. Джон не остановится. Он… упрямый.
– Значит, ты просто больше не будешь
