быть ведьмой. Будь она ведьмой, Лотти наверняка бы это почувствовала, когда наложила на нее заклятие. И Зара не испугалась бы до полуобморока, потому что она поняла бы, что делает Лотти, и, может быть, даже ударила бы в ответ. Возможно, в Заре есть какая-то сила, что позволяет ей мастерски издеваться над людьми и манипулировать ими. Но это не магия, точно не магия. Лотти с облегчением вздохнула. Ее пугала сама мысль о том, что Зара может быть ведьмой. Она и так-то кошмарная, а если бы еще умела колдовать… Страшно даже представить, что могло бы быть. Лотти была твердо убеждена, что волшебство надо использовать только для добрых дел, а Зара отравила бы любую магию, превратила бы ее в нечто темное и ужасное. Например, как те мысли, не дающие Лотти покоя с сегодняшнего утра.
Лотти поморщилась. Ей не хотелось об этом думать. Она еще не готова к встрече с темной стороной магии. Как она и сказала Руби, на Хеллоуин она устроит себе тихий вечер дома – с большой-пребольшой плиткой шоколада.
Как только Лотти вошла в магазин, Софи бросилась ей навстречу и принялась радостно виться вокруг ее ног. Обычно Софи не любила такие щенячьи нежности – она была хоть и маленькой, но очень гордой собачкой, – но иногда позволяла себе проявлять чувства. Хотя Софи говорила, что ненавидит школу как данность, Лотти знала, что на самом деле таксе не нравится, что в школу нельзя брать собак и им с Лотти приходится расставаться почти на весь день. Они умели общаться мысленно, на расстоянии, но это совсем не одно и то же, что быть рядом.
Лотти взяла Софи на руки, и та театрально зевнула, вдруг вспомнив, что она гордая, исполненная достоинства собака, знающая себе цену.
– Ну, что там в школе? Ничего интересного, как обычно? – спросила Софи со скучающим видом.
– Лотти! Ты очень вовремя! – воскликнул дядя Джек. Он стоял за прилавком и как раз собирался открыть большую картонную коробку с эмблемой службы перевозки домашних животных. – Их только что привезли. Новую партию мышей. Очень редких и, как я понимаю, весьма интересных.
– Но не таких редких, как мы? – с тревогой спросил розовый мышонок Фред, свесившись с полки над прилавком. – Я, например, очень-очень интересный, – важно добавил он и принялся спускаться вниз. – Уж поинтереснее остальных. Они еще дрыхнут, а это скучно. Ведь правда?
– Ты самый интересный из всех моих знакомых мышей, Фред, – уверила его Лотти.
– Правда?! – с восторгом пропищал он. – Даже интереснее Генриетты?
Это был каверзный вопрос. Генриетта была примечательной мышью во всех отношениях. В отличие от розовых мышек и от стеснительных белых, она не любила большие компании. Она жила и работала в одиночку. Да, Генриетта работала – и была мастером своего дела. Дядя Джек продавал ее людям, которым, по его мнению, противопоказано иметь домашних животных. Через пару дней она возвращалась в магазин, а ее бывшие владельцы навсегда зарекались заводить питомцев. В последнее время Генриетта была коричневой, цвета какао, но она умела менять
