style="font-size:15px;"> Во рту у меня снова горечь. До сих пор мои обещания были пустыми. Отчего ей верить мне сейчас? Она, должно быть, догадывается, что вещи не всегда бывают такими, какими кажутся. Дети так доверчивы, так уверены в том, что не зря появились на свет, так увлечены окружающим миром и всем, что он предлагает. Как поведать им горькую правду? Что их мир не всегда будет безопасным и нормальным. Что мама и папа не всегда могут прогнать плохое. Мы всегда говорим им правду. Разве не так? Но как я могу это сделать? И зачем? Почему бы не позволить им жить в приятности так долго, как получится?
– Хорошо, – говорит она слабым голосом. В последнее время ей пришлось со многим примириться, и она всегда старалась изо всех сил. Мое сердце разрывается от любви к ней, к моей чудесной девочке.
– Подожди здесь минутку, милая, пока я открою дверь. Я быстренько со всем разберусь.
В конце концов, мы должны быть счастливы в месте, которое называется «Райский Дом».
Я включаю фонарик в своем телефоне, чтобы осветить входную дверь. Я исследую связку ключей. Какой из них отпирает этот замок? И что, кроме замка на воротах, отпирают другие ключи, во имя всего святого? Я вожусь с ключами, пробуя один за другим, и сразу забываю, какой из них уже испытала. Во мне начинает нарастать паника.
Это катастрофа! Мы проведем перед запертой дверью всю ночь, и только утром я смогу позвонить этим людям. О господи! Я знала, что из моей затеи ничего не выйдет.
Неожиданно какой-то ключ легко входит в замочную скважину и поворачивается. Меня снова охватывает облегчение. Все-таки все будет хорошо.
Не знаю, сколько еще я смогу выдержать. Игра противоречивых сильных эмоций чрезвычайно утомительна.
Я делаю шаг в непроглядную темноту и начинаю ощупывать стену в поисках выключателя. Лишь после того, как я снова включаю фонарик в телефоне, мне удается найти то, что искала: ряд старомодных круглых выключателей из темно-коричневого бакелита, смонтированных на деревянной доске. Я щелкаю одним из них, и над моей головой загорается тусклая лампочка без абажура. Она дает слабый оранжевый свет. Толком не осмотревшись, я направляюсь к автомобилю. Я не хочу оставлять Хедер одну ни секундой больше, чем необходимо.
Она терпеливо ждет на своем сиденье. Она не спит, и под глазами у нее синие круги.
– Готова? – спрашиваю я.
Она кивает, и я расстегиваю ремень безопасности. Она выкарабкивается собственными силами – теперь, когда ей шесть лет, она едва помещается в детском кресле. Хедер неуклюже спускается на землю, задеревенелая после многих часов езды.
– Может, тебя понести?
Она качает головой. Она не позволяет мне носить ее с той ночи. Вместо этого она всовывает свою ладошку в мою руку, и я запираю машину. Она чирикает, мигает габаритными фонарями, боковые зеркала аккуратно складываются. Замки щелкают, запирая автомобиль, освещение салона гаснет. Хедер смотрит прямо перед собой, пока мы идем
