про собаку, а доктор Траппер решила – про отца.
– Ничего, – сказала она. – Он сам себя намного пережил. Зови меня Джо. – На собаках доктор Траппер была помешана. – Лайка, – говорила она, – первая собака, полетевшая в космос. Через несколько часов умерла – высокие температуры и стресс. Ее нашли в приюте, забрали, она-то, наверное, думала, ее домой возьмут, в семью, а ее отправили на самую что ни на есть одинокую смерть. Как это грустно.
Отец доктора Траппер пребывал на этапе полураспада в книгах – он был писатель, когда-то, говорила доктор Траппер, очень модный («Некогда знаменитый», – смеялась она), но книги его «не прошли проверку временем».
– Вот и все, что от него осталось, – сказала она, листая заплесневелый том под названием «Лавочник». – А от матери ничего, – прибавила она. – Иногда я думаю, хорошо бы расческу, гребень, такое, чего она касалась каждый день, что было в ее жизни. Но ничего нет. Все может исчезнуть, Реджи, – никогда этого не забывай.
– Вот уж этого я не забываю, доктор Т.
– Отвернешься – и нету.
– Я знаю, вы уж мне поверьте.
Отцовские романы доктор Траппер свалила шаткой грудой в углу темного чулана на верхнем этаже. Да какой чулан, говорила доктор Траппер, так, большой буфет, хотя, вообще-то, он больше спальни Реджи в Горги. Доктор Траппер называла его «мусоросборник», и он был забит вещами, с которыми никто не знал, как поступить, – одинокая лыжа, хоккейная клюшка, старое одеяло, сломанный принтер, переносной телевизор, который не заставишь работать (Реджи пыталась), и куча всяких финтифлюшек, подаренных на Рождество или на свадьбу.
– Quelle horreur![26] – смеялась доктор Траппер, изредка заглядывая в чулан. – Тут есть на редкость безобразные вещи, – говорила она Реджи.
Может, и безобразные, но не выбросишь, это подарки, а «подарки надлежит почитать».
– Кроме троянских коней, – сказала Реджи.
– С другой стороны, дареному коню в зубы не смотрят, – сказала доктор Траппер.
– Может, и стоило бы, – ответила Реджи.
– Timeo Danaos et dona ferentes[27].
– Ну знамо дело.
Подарки, заметила Реджи, почитались не вечно: едва в почтовый ящик проскальзывал пластиковый пакет от сборщиков благотворительной помощи, доктор Траппер набивала его штуками из мусоросборника и довольно виновато выставляла на крыльцо.
– Сколько ни выноси, меньше не становится, – вздыхала она.
– Против физики не попрешь, – отвечала Реджи.
В остальном дом был аккуратный и оформлен со вкусом – ковры, светильники, безделушки. Не такие безделушки, как мамулина коллекция наперстков и миниатюрных чайничков, которые, хоть и крошечные, занимали ценное пространство в квартирке Реджи.
Дом у Трапперов был викторианский – все современные удобства на месте, но оригинальные камины, и двери, и карнизы тоже сохранились, и это, говорила доктор Траппер, просто чудо расчудесное. В парадной двери
Какой ужас!
Боюсь данайцев и дары приносящих
