довольно крупный провинциальный поселок. Возможно, райцентр.
Потом жизнь начала уходить. Причины – известные. Те же, что и везде. Безработица, нищета, отчаяние, повальное пьянство, бандитский беспредел, бегство молодежи – той ее части, что нашла в себе силы сбежать.
Позже, когда на месте таких вот оказавшихся не у дел селений появились сельскохозяйственные общинные Хутора, агония умирающего поселка растянулась еще на некоторое время. Но даже самых упертых хуторян, в конце-концов, выдавило опасное соседство с дикими.
Оборвалась связь с большой землей и оживленными торговыми путями. Участились набеги голодных банд. И все… И – конец.
Безымянному населенному пункту (кто помнит сейчас прежние имена и названия таких вот провинциальных дыр?) просто не повезло оказаться в расширяющейся буферке.
Только и всего…
Тоскливо было смотреть на это. Тоскливо было об этом думать. Борис вздохнул. Очень скоро и его Хутор постигнет та же участь. И ничего с этим не поделать. Такие процессы не остановить.
Это был непостижимый парадокс: чем дальше проникали за буферку хэдхантерские группы, тем яростнее становился натиск диких на приграничные Хутора. Словно состязались две силы. И если в чем-то выигрывала одна, то она же чем-то обязательно и проигрывала.
Заброшенный Хутор опоясывал покосившийся забор внутреннего ограждения. Бетонные блоки в шапках ржавой «колючки» стояли неровно. Кое-где между плитами зияли щели.
Единственный въезд в Хутор – ворота с отсутствующими створками – был, тем не менее, надежно перекрыт. Дорогу преграждала широкая канава-ров с крутыми стенками, за ней – оплетенная колючей проволокой баррикада, разобрать которую было не так-то просто. Битый кирпич, куски бетона, столбы, бревна, груды камней и земли с торчащей во все стороны арматурой.
Всюду – во рву, на баррикаде, и за баррикадой были разбросаны доски с длинными ржавыми гвоздями. Не пройти, не проехать, одним словом. Даже на хэдхантерских вездеходах такую преграду не преодолеть. Только машины колеса пропорют. Кто-то очень постарался, чтобы обезопасить себя от атаки через главный въезд.
За бетонным забором виднелись уцелевшие дома. Некоторые – так вполне себе еще ничего домики. Ближе к центру, вдоль широкой главной улицы сохранились добротные постройки в два-три этажа. А в самом центре – на небольшой площади, заросшей сорняком, пробившимся сквозь трещины в асфальте, высилась блочная коробка пятиэтажки с пустыми глазницами окон. В прошлом, судя по всему – административное здание. Хуторская контора, надо полагать.
И центр, и центральная улица располагались ближе к въезду в Хутор. Ближе к их группе. Дальше тянулись непролазные трущобы, которые, слава Богу, придется зачищать другим. А в том, что будет от кого зачищать Хутор, Борис не сомневался.
Из трубы небольшой серой развалюхи поднимался слабый-слабый, едва различимый дымок. Где бы не находился человек и как бы он не был напуган, а пищу готовить нужно. Впрочем, хэдхантерские бинокли позволяли видеть не только слабую дымную струйку.
Вон – движение. Хуторскую
