ошеломительной, что меня переклинило, и я лишилась возможности изъясняться современным русским литературным языком и промычала:
– Угу, – несколько раз кивнула в ответ для надежности.
И через минуту, в который раз переспросив, а не шутка ли вся эта история с моим обучением в Болонском универе, я вышла за дверь деканата, с трепетом прижимая к груди листок с инструкциями от секретаря.
Рехнуться можно! Я еду в Италию! Это же… просто… охрениссимо!
– Обалдеть! – в один голос протянули подруги, услышав мою новость.
– Мне самой не верится, ущипните меня, что ли! – потребовала я, но тут же пожалела об этом, когда Тихомирова, не жалея сил, ущипнула за предплечье, – Натахин, больно же!
– Я тоже хочу в Италию, – разочаровано простонала Лейсан. – Где этот универ?
– Болонский? Есть подозрение, что в Болонье, – ответила я.
– На сколько едешь? Когда? – продолжила она сыпать вопросы.
– Со мной еще два аспиранта едут. Они – на семестр, а я – на месяц, через три недели, – пояснила, все ещё не веря в происходящее.
Все мои знакомые и семейство Котовых этим вечером пребывали в приятном шоке, узнав о моем предстоящем внеплановом путешествие в цитадель вина, макарон и пресловутого южного темперамента. Все. За исключением деда. И на то были свои причины…
«Трактор» в первой игре сезона два периода проигрывал «Северстали» и только к концу третьего кое-как сравнял счёт. Овертайм пока порадовал лишь тем, что наш вратарь, словно услышав хриплый вопль деда на русском непечатном, в последний момент бросился грудью на шайбу.
– Ну! Давай! Пас! Гоооооол! – завопил дед, перекрикивая дверной звонок.
Дед и ухом не повел, сосредоточенно уставившись в экран, все ещё пребывая в эйфории. Нехотя отложив в кресло планшет, в котором с упоением рассматривала фотографии Болоньи и читала отзывы соотечественников, я поплелась на зов звонка, в полной уверенности, что пришел Вет. Но я ошибалась.
Вот тебе обязательно нужно было припереться и испортить такой вечер!
– Привет, – Бредин стоял передо мной в черной футболке и джинсах, упираясь рукой в стену, и нахально скалился, – как… дела?
– Чего надо? – не оценив его любезности, спросила я.
– Как можно быть такой красивой и грубой одновременно? – он покачал головой, демонстрируя свое замешательство.
– Бредин, не трать мое время. Говори, что хотел, и проваливай.
Вскинув подбородок, сразу решила дать понять, что думаю о его противоречивых комплиментах.
– Я правда могу сказать, что хотел?
Этот беспринципный тип только и ждал моего ответа, чтобы придраться к словам. Качая головой, он провел зубами по нижней губе и смерил меня бесстыжим откровенным взглядом.
– Оставь свои пошлые намеки для других. Понял? –
