и от этого они на некоторое время утрачивают чувствительность.
– Вы уверены? – переспросила Юртаева. – Ведь это просто разрез в два сантиметра…
– Не надо… не хочу…
– Хозяин – барин, – негромко высказалась в сторону Вартик. – Наше дело – предложить.
– Разрывы будут, – сокрушенно покачала головой Юртаева.
– Это мы еще посмотрим, – ответила акушерка. – Али мы не мастера?
– Мастера, мастера, – поспешила согласиться Юртаева. – Это я так – про себя… Потерпи, Оленька, мало уже осталось. Совсем чуть-чуть…
Роженица никак не отреагировала на ее слова.
– Теперь не тужься! – громко сказала Вартик, когда головка плода должна была вот-вот выйти наружу.
Акушерский талант в первую очередь заключается в том, чтобы помочь ребенку выйти наружу правильно, не порвав мать и не навредив себе.
Роженица поняла команду слишком буквально – прекратив тужиться вообще. Все замерло.
– А теперь тужимся как следует! – гаркнула Вартик.
Реакции не последовало.
– Давай же! Ну!
– Не могу, – слабо простонала Оленька. – Сил нет…
Юртаева среагировала мгновенно. Встала сбоку от роженицы, перекинула руку через ее живот, ухватилась за противоположный край кровати и, приседая, как следует надавила вниз, крикнув:
– Тужься! Тужься сильнее, чтоб тебя!
– М-м-мы-ы-ы! – послушно напряглась Оленька.
Раз, другой, третий… и вот Вартик, ухватив за головку, потянула новорожденного наружу – очень осторожно, чтобы ненароком не свернуть малютке шею. Движения отработаны многими годами практики, ведь «легкая рука» – это только на десять процентов талант, а остальное – знания и опыт.
Новорожденный был бледно-синим, не шевелился, не кричал, и, как показалось Данилову, не дышал. Девяткина приняла его у акушерки, хлопнула по спине, недовольно покачала головой, и, как только Вартик перевязала и перерезала пуповину, стремглав сорвалась с места, шепотом бросив коллегам:
– Дышит.
За ней выбежала «детская» медсестра.
– Всего один крошечный сантиметровый разрыв, – гордо сказала Вартик. – Для первородящей…
Для первородящей, да еще без эпизиотомии, это и впрямь было замечательно. Могло бы быть гораздо хуже.
Юртаева вытерла рукой пот со лба, поправила очки и нарочито весело сказала:
– Поздравляю, Оленька, вот мы и отрожались.
– Все? – не поверила молодая мать, еще три минуты назад бывшая роженицей.
– Все, – подтвердила врач. – Девочка у вас, дочка…
Юртаева сделала короткую паузу, и, словно прикинув в уме, продолжила:
– Три с половиной килограмма.
– А сколько баллов?
– Что? – переспросила врач.
–
