вместо мячика раздувшийся крысиный труп...
«Вот ведь паршивец малолетний!» – разозлился Кирилл. На весь день впечатление оставил, про что ни подумаешь, мысли все равно на крыс сворачивают...
– Далеко идти? – спросила Марина. – Может, быстрее доехать?
– Так нет же, за три дома всего, дольше в машину залезать да вылазить, опосля, как посмотрим, так уж и отгоните, не боитесь, свои тута все, не тронут, – протараторил Трофим на одном дыхании. Перевел дух и продолжил:
– Так отсюда и пойдем, напрямки, задочками, ключи вот у меня при себе, поджидал вас как-никак, гостей дорогих, – он хлопнул по карману своей рабочей спецовки, где и впрямь что-то глухо звякнуло. И широко улыбнулся, очевидно желая продемонстрировать радушное гостеприимство. Вот этого ему как раз делать не стоило. Зубы у Лихоедова оказались хуже некуда – гнилые, потемневшие, трех или четырех не хватало, – и улыбка произвела впечатление, далекое от запланированного.
С чего это вдруг мы ему стали «дорогие»? – мелькнуло у Кирилла. Прикатили, от работы оторвали...
Не иначе как хозяин посулил соседу за труды процент от стоимости проданного дома.
Недвижимость, на осмотр которой шагала по истоптанной скотом луговине их троица, и в самом деле располагалась через три дома от подворья Лихоедовых.
Однако идти, вопреки уверениям Трофима, пришлось изрядно. Домов-то три, да участков пять. Правда, на двух из них остались лишь пепелища с закопченными русскими печами, сиротливо вытянувшими трубы к небу. Кирилл вспомнил, что въезжая в Загривье, они уже видели старое, заросшее лопухами пожарище. Или даже два... Не многовато ли тут пожаров случается?
– Так горят, – пожал плечами Лихоедов в ответ на прямой вопрос, – почитай, что ни лето, так полыхает, в прошлом годе, правда, Бог миловал. Без хозяев-то стоят, без пригляда, молния вдарит – так пока еще соседи увидят, что загорелось... А грозы у нас... О-о-о! Во всей округе самые знатные!
Он даже остановился, поднял палец многозначительным жестом, – чтобы Кирилл и Марина в полной мере оценили, какие знаменитые на весь район случаются над Загривьем грозы.
Затем вновь пошагал, продолжая тараторить без умолку:
– Так ведь даже с самой Москвы наука приезжала, лет уж десять тому, вон, на гриве прибо-о-о-ров всяких понатыкали, а-но-ма-ли-ю, значит, изучали. Вот ведь дармоеды, а? Путёвым бы чем занялись за денежки-то народные...
Неизвестно, как именно провинилась перед Трофимом та давняя экспедиция. Может, тем, что у него никто из «науки» не остановился на постой, лишив дополнительного приработка, может еще чем... Но весь оставшийся путь он продолжал ругать дармоедов-ученых. И закончил обвинительную речь несколько странным пассажем:
– Так вот жаль, что тока в августе прикатили, а то была бы им а-но-ма-лия, захребетникам...
Но Марина и Кирилл не обратили внимания на странную фразу, – внимательно вглядывались
