—Молодой человек метался в бреду три дня. Эливейн не отходила от раненого, меняла повязки, обтирала прохладной водой, сама выполняла тяжёлую работу санитарки.
Али то спорил с кем-то. «Убийство – не выход! Наказание – в лишении силы. Приговор – дело Суда», – доказывал он. То вдруг отчаянно шептал: «Имя… Даже не узнать имя…» Или тихонько просил: «Любовь моя, не уходи…»
Эливейн всегда брала несчастного за руку и отвечала, хотя и понимала, что тот не слышит её. «Конечно, – говорила она, – ты не способен убивать… Отдыхай…» Или заверяла волшебника в том, что она обязательно спросит его имя, как только он придёт в себя. А о той, неизвестной ей и такой счастливой, потому что ЕЁ любит ОН, Эливейн нежно напевала: «Не уйдёт от тебя, никогда не уйдёт, никогда…»
Когда Али затихал, девушка осторожно приподнимала его голову и потихоньку поила травяными целебными настоями.
Вечером третьего дня, сделав очередную перевязку и порадовавшись, что раны затягиваются хорошо, а жар спадает, Эливейн, уставшая, наспех перекусила сама и вновь села на табурет возле постели раненого. Но утомление брало верх: Али наконец спокойно спал, и девушка не заметила как задремала, склонившись лицом к лавке…
Эливейн снились какие-то незнакомые края. Она шла и шла. Сначала любовалась видами. Потом ей стало одиноко. Потом страшно и горько. Она села на траву и тихонько заплакала. Вдруг, кто-то нежный и добрый, родной и близкий погладил её по голове. Стало легко и хорошо. Слёзы ещё не просохли на её щеках, а душа уже была полна счастья…
Просыпаясь, Эливейн ощутила, что её подушка мокра от слёз. Кто-то, действительно, трепетной рукой гладил её по волосам. Девушка вздрогнула – Али отдёрнул руку и замер, боясь напугать не совсем пробудившуюся Эливейн…
Эливейн открыла глаза, и щёки её залил румянец: пропитанные слезами повязки вместо подушки оказались перед ней. Она медленно перевела взгляд вверх, боясь пошевелиться: её руки обнимали не подушку – голова покоилась на животе Али, в паре сантиметров от того места, где под бинтами находилась едва затянувшаяся рана.
– Простите, – прошептала она, – я не сделала вам больно?
Как только девушка посмотрела на молодого человека, как только тревожно задала свой вопрос, лицо Али осветилось улыбкой.
– Доброе утро, моя спасительница, – проговорил он. – Не сердитесь на меня: вам снился дурной сон, Вы плакали, я позволил себе прикоснуться к вашим волосам… Я напугал вас?
– Нет! Что вы! – воскликнула Эливейн. Она была счастлива: Али поправлялся!
– Вам надо позавтракать, – сказала она вставая. – Вы столько времени ничего не ели…
Молодой человек слегка нахмурился, словно его беспокоило нечто, узнать о котором он не решался.
– Сколько… я лежал… в бреду? – спросил он, делая паузы между словами.
– Трое суток, – ответила Эливейн. – Что вас беспокоит?
– Боже!..
