не надо так.
Она подошла к нему и провела рукой по щеке. Теперь луна перерастала скрывать ее лицо, и обезображенный огнем глаз смотрел прямо на него. Ни ресниц, ни бровей – лишь выжженная кожа и омертвевшие ткани. Но губы. Губы были живыми. Как и воспоминания.
Отец, тяжелый человек с криминальным прошлым, никогда не упускал случая поиздеваться над своей дочерью, избивая порой до полусмерти. По любому поводу, иногда ради забавы нанося тяжелые побои. Нина ни разу не обратилась ни в полицию, ни за помощью к родственникам. Возможно, потому что знала, помощи оттуда не будет. Полиция подкуплена и особо не интересуется ее семейными проблемами, а после того как умерла мать, родственники полагают, что воспитанием должен заниматься только отец. И вот он закономерный итог – она собственноручно убивает его. Вонзив кухонный нож в сердце.
Кирпа отстранился. Слишком яркая картина. Она совсем не блокирует прошлое, разделяя его на двоих. Слишком ярко. Пытаясь уйти от воспоминаний, он открывает свои. Но Нина лишь сильнее впивается ему в губы, не обращая внимания на его кровавые душевные раны. На истерзанные тела жены и ребенка.
– Нет, стой, подожди, – отстранил он ее, – хватит, не надо. Дай мне отдышаться. Я так не могу.
– Это прошлое, нам не уйти от него. Ты сам так говорил, – пожала она плечами.
– Да. Но не сейчас. Я не хочу этого.
– Ты же не можешь всегда бежать от этого.
– Я не бегу. Я просто остановился.
Он посмотрел на нее. На ее полуразрушенное лицо. Казалось бы, две его половины такие разные, но все же схожесть в них была. Глаза – они светились одинаково ярко. И даже после того, что она увидела в нем, этот огонь не погас.
– Не надо меня оберегать. Я сильная девочка. Если ты все время будешь один, то мы потеряем тебя, – мягко сказала она, положив руку ему на плечо.
– Я не один. Вы моя семья, – улыбнулся Кирпа, положив свою ладонь на ее. – Только я тебя очень прошу: навести ты этого психолога.
– Обязательно, – она нагнулась и снова поцеловала его.
Угощение
Выглядело все чудесно. Большой стол. Красивая посуда. Все как у благородных господ. Аня повертела блюдце: оно видимо было очень дорогим, в любом случае дороже их посуды. За столом их сидело пятеро. Ксения – эта блондинка с зелеными глазами, потом какой-то парень, которого она раньше не видела и Нина – та самая, у которой пол-лица было обезображено. На этот раз маски на ней не было, но, так как у девушки были длинные волосы, разглядеть все ее уродство было крайне сложно. И это хорошо. Все эти шрамы ее чертовски пугали.
Виолетта быстро разложила тарелки для первого. Все церемониально. На тележке. Причем делала все как-то особенно медленно. Словно выдерживая ненужную паузу. Аня тем временем, по большей части, разглядывала парня. Она не помнила, чтобы в команде Кирпы был молодой человек. Или помнила?
Невысокий. Крепко сложенный. С короткой стрижкой. Он производил вид умного человека с перекачанной фигурой. Да, еще он носил очки. Квадратные
