текущего управления монадой, так что мы обратились к историческим персонажам. А я всегда интересовался Гражданской войной – вот уже много лет это мой пунктик. И мы остановились на Стэнтоне.
– Ясно, – произнес я.
– И знаешь, она постоянно думает об этом Барроузе. Навязчивая идея, как говорит ее психоаналитик.
Размышляя каждый о своем, мы направились к офису «Объединения МАСА».
Глава 4
В офисе меня застал телефонный звонок. Это был Честер из Бойсе. Он вежливо напоминал об оставленном Эдвине М. Стэнтоне и просил забрать его, если, конечно, это возможно.
– Мы постараемся выкроить сегодня время, – пообещал я.
– Он сидит все там же, где вы его оставили. Сегодня утром папа включил его на несколько минут, чтобы проверить, есть ли какие новости.
– Какого рода новости?
– Ну, утренние новости. Типа сводки от Дэвида Бринкли.
Они ждали, что симулякр выдаст им новости. Таким образом, в данном вопросе семейство Розенов разделяло мою позицию: они воспринимали Стэнтона как некий механизм, а не человека.
– Ну и как? – поинтересовался я.
Новостей не оказалось.
– Он все толковал о какой-то беспримерной наглости полевых командиров.
Я повесил трубку, и мы помолчали, осмысливая услышанное.
– Может, Прис съездить и забрать его? – предложил Мори.
– А у нее есть машина? – спросил я.
– Пусть возьмет мой «ягуар». И пожалуй, лучше бы тебе поехать с ней. На тот случай, если твой папаша передумает.
Попозже Прис и в самом деле показалась в офисе, и вскоре мы с ней катили в Бойсе.
Она сидела за рулем, и первое время мы молчали. Затем она подала голос:
– У тебя есть на примете кто-нибудь, кого б заинтересовал Эдвин М. Стэнтон?
– Нет, – удивился я. – А почему ты спрашиваешь?
– Зачем ты согласился на эту поездку? – продолжила она допрос. – Я уверена, у тебя имеются какие-то скрытые мотивы… они так и сквозят сквозь каждую твою пору. Если б это зависело от меня, я бы не подпустила тебя к Стэнтону ближе чем на сотню ярдов.
Прис не сводила с меня взгляда, и я чувствовал себя как под микроскопом.
– Почему ты не женат? – внезапно сменила она тему.
– Не знаю.
– Ты голубой?
– Нет!
– Может, не нашлось девушки, которая бы польстилась на тебя?
Внутренне я застонал.
– Сколько тебе лет?
Вопрос – вполне невинный сам по себе – в этой беседе, казалось, тоже таил какой-то подвох. Я пробурчал что-то невнятное.
– Сорок?
– Нет, тридцать четыре.
– Но у тебя седина на висках и такие смешные зубы.
Мне хотелось умереть.
– А какова была твоя первая
