Однако остановить моего отца было невозможно, ведь недаром он являлся сыном ученика Спинозы, кстати, весьма известного. И хотя в школе бедный папа не продвинулся дальше седьмого класса, он самостоятельно перечитал кучу всевозможных книг и даже вел переписку со многими литературными деятелями всего мира.
– Сожалею, Джереми, – произнес Мори, когда отец перевел дух, – но Луис говорит правду.
Он направился к Эдвину М. Стэнтону, потянулся и щелкнул у него за ухом. Симулякр булькнул и застыл на манер манекена в витрине. Его глаза потухли, руки замерли и одеревенели. Картинка была еще та, и я обернулся, чтобы поглядеть, какой эффект это произвело на мое семейство. Даже Честер с мамой оторвались на миг от своего телевизора. Все переваривали зрелище. Если атмосфере этого вечера прежде и не хватало философии, то теперь настроение изменилось. Все посерьезнели. Отец даже подошел поближе, чтоб самолично осмотреть робота.
– Ой, гевальт![2] – покачал он головой.
– Я могу снова включить его, – предложил Мори.
– Nein, das geht mir night[3]. – Отец вернулся на свое место и поудобнее уселся в своем легком кресле.
Затем он снова заговорил, и в его слабом голосе теперь слышалась покорность:
– Ну, как там дела в Вальехо? – В ожидании ответа он достал сигару «Антоний и Клеопатра», обрезал ее и прикурил. Это замечательные гаванские сигары ручного изготовления, и характерный аромат сразу же наполнил гостиную.
– Много продали органов и спинетов «Амадеус Глюк»? – хмыкнул отец.
– Джереми, – подал голос Мори, – спинеты идут как лемминги, чего не скажешь про органы.
Отец нахмурился.
– У нас было совещание на высшем уровне по этому поводу, – продолжил Мори. – Выявились некоторые факты. Видите ли, розеновские электроорганы…
– Погоди, – прервал его мой отец. – Не спеши, Мори. По эту сторону железного занавеса органы Розена не имеют себе равных.
Он взял с кофейного столика месонитовую плату, одну из тех, на которых устанавливаются резисторы, солнечные батарейки, транзисторы, провода и прочее.
– Я поясню принципы работы нашего электрооргана, – начал он. – Вот здесь цепи микрозадержки…
– Не надо, Джереми. Мне известно, как работает орган, – прервал его Мори. – Позвольте мне закончить.
– Ну, валяй. – Отец отложил в сторону месонитовую плату, но прежде, чем Мори открыл рот, договорил: – Но если ты надеешься выбить краеугольный камень нашего бизнеса только на том основании, что сбыт органов временно – заметь, я говорю это обоснованно, на основе личного опыта – так вот, временно снизился…
– Послушайте, Джереми, – выпалил мой компаньон, – я предлагаю расширение производства.
Отец приподнял бровь.
– Вы, Розены, можете и впредь производить
Ой, кошмар!
Нет, мне этого не надо
