Гора. Жена Ра. Создательница Египта.
Жрицы повторили свой речитатив, и Алоли покосилась на меня, дабы убедиться, что я все понимаю. Я же старательно проговаривала слова вместе с ней:
– Мать Гора. Жена Ра. Создательница Египта.
Потом кто-то добавил:
– Мы пришли, чтобы оказать тебе уважение.
И когда женщины опустили руки, из восточного прохода выступила Усрет в платье из поразительного материала. При ходьбе оно переливалось волнами, создавая ощущение текущей воды в тускло освещенном помещении. Волосы ее были зачесаны назад и удерживались короной Хатхор. Глядя на нее, я в который раз ощутила священный трепет. Она подняла над алтарем алебастровый кувшин, а потом пролила масло на его полированную поверхность.
– Мать Гора, жена Ра, создательница Египта, я принесла тебе масло жизни.
Жрицы вновь воздели ладони, и Усрет омыла руки в миске с водой, после чего исчезла в затянутом дымом благовоний коридоре.
– Это все? – спросила я.
В ответ Алоли широко улыбнулась мне:
– По утрам алтарь вознаграждается маслом, а по вечерам верховная жрица приносит хлеб и вино.
– И все это ради нескольких капель масла?
Улыбка Алоли растаяла.
– Таковы пути Хатхор, – строго заявила она. – Обряды следует исполнять каждое утро и вечер, чтобы вызвать ее удовольствие. Или вы готовы рискнуть и навлечь на себя ее гнев, не оказав ей должного уважения?
Я покачала головой:
– Нет. Разумеется, нет.
– Быть может, обряды Хатхор и представляются вам чрезмерно простыми, но они чрезвычайно важны для выживания Египта.
Внезапная серьезность Алоли изрядно удивила меня. Почти весь обратный путь мы проделали в молчании, и, только подойдя к входу, я отважилась задать вопрос:
– И что мы будем делать теперь?
Мгновенно вернулась прежняя, беззаботная и веселая Алоли.
– Разве верховная жрица ничего вам не говорила? Теперь мы займемся уборкой!
Я почувствовала, как кровь отлила у меня от лица.
– Ты имеешь в виду, с маслом и щетками?
– И с полотняными тряпками и лимонами. – Она остановилась. – Неужели вы никогда не занимались чисткой?
– Только своих сандалий, – ответила я. – Когда они бывали перепачканы в грязи после охоты.
– А полы, столы или мозаика? Никогда-никогда? – Она все поняла по выражению моего лица. – Вам еще никогда в жизни не доводилось делать уборку, верно?
Я покачала головой.
– Это совсем нетрудно, – жизнерадостно заверила меня она. – Жрицы занимаются этим каждый день перед обедом. – Она сняла накидку и, скомкав, сунула ее под мышку. На ней оказалось точно такое голубое платье, которое дали мне. – Мы будем мыть коридор, который выводит в рощи. По нему приходят мужчины в грязных сандалиях и пыльных схенти. У каждой жрицы есть свой
