так резко вскочила со своего стула, что он упал.
– Что ты имеешь в виду? Каком параде?
– Египет готовится к войне. Состоится военный парад, когда армия пройдет маршем через Фивы. Об этом стало известно вчера вечером. – Алоли нахмурилась. – В чем дело, госпожа?
– Пазер и словом об этом не обмолвился! Я должна проститься с Рамзесом! Я должна сказать кое-что Аше!
– Сейчас вы находитесь в храме. Жрицы, проходящие обучение, не имеют права покидать его на протяжении года.
– Но я не жрица, проходящая обучение!
Алоли отодвинула от себя арфу.
– Я думала, вы прибыли сюда, чтобы занять место верховной жрицы.
– Нет. Я здесь для того, чтобы побыть вдали от Рамзеса. Усрет думает, что я могу научиться вести себя, как подобает царице, и тогда Рамзес сделает меня старшей женой.
Глаза Алоли изумленно расширились, став большими, словно цветки лотоса.
– Так вот почему я обучаю вас, – прошептала она. – Играя на флейте или лире, вы все равно остаетесь частью группы. А с арфой вы будете выступать на сцене одна, покоряя аудиторию своими талантами. И если вы сможете подчинить арфой Большой зал, то почему нельзя проделать того же с Залом для приемов и фараоном?
Я сразу же поняла, что Алоли права. Вот почему Усрет свела нас вместе.
– Но я все равно пойду на этот парад, – заявила я, не желая, чтобы меня отговаривали.
Алоли явно было не по себе.
– Не думаю, что верховная жрица разрешит вам.
Я более ни словом не упомянула парад. Мы начали заниматься, но все мои мысли были заняты войной, и, как только урок закончился, я спросила у нее, где можно найти верховную жрицу.
– Я могу проводить вас к ней, – предложила Алоли. – Но она не обрадуется тому, что ей помешают. В это время она обычно пишет письма.
Я последовала за Алоли по коридорам храма, и вскоре мы оказались перед парой тяжелых деревянных дверей.
– Пер-Меджат, – сказала она.
– Она пишет письма в библиотеке?
– Каждый день после обеда, перед тем как отплыть во дворец. – Я заколебалась, остановившись перед дверями, и Алоли медленно попятилась.
– Вы можете постучать, – неуверенно предложила она, – но не рассчитывайте, что она ответит.
Я забарабанила кулаком в дверь. Не услышав в ответ ни звука, я постучала вновь. Одна половинка тяжелой двери распахнулась.
– Что ты здесь делаешь? – пожелала узнать Усрет. Она сняла корону Хатхор, и ее руки были перепачканы песком и чернилами.
– Я пришла, потому что у меня появилось неотложное дело, – сказала я. Усрет мельком покосилась на Алоли, но не сделала попытки пригласить нас внутрь.
– Полагаю, она рассказала тебе о параде?
– Да, – в отчаянии заявила я, – и я пришла спросить у вас, могу ли я присутствовать на нем.
– Нет конечно.
– Но…
