сволочь, – улыбаясь и смотря в лицо Рутре, сказала ЯтСан.
– Ах так. Все, развод и девичья фамилия.
– А что, у нас был завод?
– Ну, у тебя вроде был. Ты же говорила, что снятся тебе прогулки по заводам.
– Рутра, хватит. Ты можешь быть немного более серьезным?
– Могу. Что нужно, моя царица?
– Рутра, отпусти меня.
– Ни за что.
– Отпусти сейчас же.
– Это выше моих сил.
– Рутра, у нас сейчас сломаются отношения помимо дружеских – руководителя и подчиненной.
– О, это такие ролевые игры ты любишь.
– Отпусти, мне это не нравится.
– Почему же?
– Если ты этого не понял, врач уже не поможет.
– Это ты зря. Я же тебя очень, очень…
– Так вот, если что-то очень – не надо этого стесняться, надо прямо говорить и показывать в поступках. Отпусти меня.
ЯтСан силой освободилась и отсела, Рутра, правда, несильно ее удерживал, лишь схватил за руку, чтобы далеко не ушла.
– Я не люблю такое поведение.
– Я тоже. Кто я тебе? Определись. Ты берешь меня на руки, сажаешь на колени, все это видят. Что они подумают.
– Господи.
– Не господи, Рутра, а надо думать. Это не где-нибудь, а там, где нас все знают. Мы не на курорте, не на твоем круизном лайнере.
– Ты обломала весь момент романтики.
– Для тебя, может быть, и романтика это, а для меня все серьезно.
– А я, значит, ветер.
– Твое поведение такое. Ты всем друг, ты всех девчонок любишь.
– Ну не всех. Это уже перебор.
– Вот видишь. По крайней мере – не одну.
– Нет, солнце мое, только одну.
– Ну тогда определись – кого.
– Определился.
– И?
– Дай руку.
– С чего это вдруг.
– Дай.
– Попроси.
– Руки и сердца?
Рутра рассмеялся.
– Все, я ушла.
ЯтСан хотела встать, пройти мимо Рутры, так как диван расположился вдоль стены, выход был только с его стороны. В этот момент Рутра схватил ЯтСан, обнял и посадил опять себе на колени.
– Отпусти!
– Минуточку.
Он схватил легонько, но сильно ее руку, вытянул безымянный палец левой руки и, пока она пыталась встать, надел кольцо из белого металла со сверкающим камнем. Полированное белое золото напоминало зеркальную гладь, а бриллиант разбрасывал лучи, словно стрелы амура. Сцена была достойна экранизации. Скромная улыбка Катрин и не очень скромная ИуЛии смешались в коктейль неопределенного вкуса, такого же неопределенного, как выражение лица ЯтСан. Она была явно удивлена и не знала, как реагировать. ЯтСан посмотрела на кольцо, перевела взгляд на Рутру, потом на подруг. ИуЛия, видимо, читала ее мысли по мимике. Она, уловив очередную попытку
