на зал приемов, с уходящими на второй ярус боковыми закругленными лестницами; обойдя их, Рутра повел ЯтСан в следующий зал. Здесь был огромный бассейн, обустроенный как купальни шахиншахов. Играла мелодичная музыка, которая громка была настолько, чтобы приглушить звуки бурлящих, искусственных гейзеров и журчание струй фонтанчика, в коем текла бордовая, словно кровь дракона, влага. То было молодое вино. Именно молодое любил Рутра, потому что только оно давало «живую кровь», а выдержанное было в почете только у бондаря и энолога.
– Когда можно посмотреть?
– Подожди. Сперва нектар от бешенства матки.
– Что?!
– Тогда для блаженства, – смеясь, сказал Рутра.
Немного приподняв маску, чтобы освободить рот, а векам не дать открыться, Рутра приложил к ее губам бокал с вином.
– Глотни, держи во рту.
Затем Рутра убрал бокал и лизнул губы ЯтСан. По ней прошла трепетная дрожь. Сказать ЯтСан, если бы даже и хотела, ничего не могла, поскольку во рту было вино. Рутра прильнул к ее алым, заряженным страстью губам и вобрал в себя немого сладковатого напитка. Он ловким движением развязал тесемки на ее плечах и, пока она вскрикивала из-за спадающего платья, целуя, шепнул на ухо «там вода», откинул маску, толкнул ЯтСан в бассейн. Пока она с визгом плюхалась туда, мгновенно скинул с себя все, демонстрируя то, что у Адама прикрывалось фиговым листом.
В былые годы, когда ему пришлось учить бойцов в одной южной стране, как раздеваться быстро за время горения спички, чтобы не заметили свет моджахеды, он поделился с ними небольшим секретом: заранее подготовить незримые части одежды к процессу, например, расстегнуть некоторые пуговицы, расслабить ремень, шнурки на ботинках. И тут Рутра, проделав этот фокус, пока ЯтСан отходила от стресса, уже держал ее, обхватив за бедра, приподняв так, что грудь была уже на уровне его глаз. ЯтСан хотела было ударить его, больше по классике жанра, чем по истинному желанию, но удовольствие, которое она стала ощущать, превзошло все ожидания. Она почувствовала, как искусный дегустатор определяет вкус ее сочных плодов, и, судя по тому, как он в них страстно впился, это была не просто дегустация: он был голоден. Оторваться от столь увлекательного занятия Рутра смог лишь потому, что предвкушал еще более сладкие соблазны. Он, держа ЯтСан одной рукой за грациозный стан, второй – за упругие ягодицы, уложил ее на край бассейна. ЯтСан же успела только простонать томно и сладостно «а-а-а». А дальше… история умалчивает.
Дальше адекватно Рутра не мог оценить происходящее на экране. Прокрутив быстро остаток записи, он, не найдя ничего подозрительного, откинулся расслабленно в кресле и… возможно, его расслабила обстановка, возможно, что-то другое… Возможно, кто-то. Периодически открывая глаза, он наблюдал перед собой два выпуклых объектива, фокусировка которых магически гипнотизировала, а следовавшая за этим «откачка мозга» погружала в бездну нирваны…
Рутра и ИуЛия вышли
