осторожно спросил он.
– Фигня, – успокоил Бюргер. – Главное, держись понаглей. Но не переборщи, а то тетя Эмма из тебя сделает лапшу с соусом.
Они побрели дальше по каменистой дороге. Оставшаяся часть пути прошла без приключений, если не считать инцидента с Шу. Маг огреб по морде от коренастого монаха за то, что превратил скромную придорожную келью в кучку лошадиного навоза. Осознав, что набедокурил, Шу попытался слинять, но монах его догнал и накостылял.
– Кунг-фу выучил и выпендрился, да? – ворчливо бросил Маг в спину обидчику, поднимаясь и оттряхивая дырявый плащ. – Тренируй чувство юмора, зануда.
Смеркалось. Холодало.
Порядочно уморившись, Степан и провожатые подошли к высокой горе.
У подножия виднелся вход в грубо высеченную пещеру, подсвеченный изнутри. Рядом темнела плохо замаскированная яма-ловушка, перед которой торчал столбик. На нем, примотанная ржавой проволокой, красовалась табличка с дюжиной непонятных иероглифов. Ниже от руки было приписано: «Добро пожаловать в Горгулию. Фотографировать запрещено, соблюдать тишину, не сорить, не курить».
– Иди, мочи нечисть, – велел Шу, доставая из-за пазухи миниатюрный кальян и мятую пачку «Примы». Он почти протрезвел. Стал раздражителен и вспыльчив. – В яму не грохнись.
– А оружие? – удивился Степан. – Разве не положено?
– Иди, говорят тебе. – Шу стал потрошить сигареты и полученным табаком набивать чашечку кальяна. – Оружие ему подавай. Мозгами пораскинь, смекалку включи. Я однажды на тиранозавра с голыми руками ходил – и ничего, жив.
– Ты маг, – резонно заметил Степан.
– Блин, достал уже.
Маг Шу разложил пальцы веером. Раздалось привычное уже потрескивание, запахло озоном, и через мгновение в руке у Степана появилась превосходная мухобойка.
Новая, с фабричной биркой.
Шу отвернулся и стал раскуривать кальян. А Степан стоял и все еще не мог поверить, что веселый и общительный в состоянии подпития Маг так бессердечно поступил с ним. Ведь ему предстояло первое в жизни серьезное задание. Связанное, между прочим, с риском для жизни.
Степан нахмурился и решил довести дело до конца. Отступить теперь было бы позором. Он крепко сжал мухобойку, обогнул яму-ловушку и направился к жилищу горгульи.
– Привет тете Эмме передай, – крикнул вслед Бюргер. – И напомни, чтоб червонец мне вернула. Год назад занимала, зараза.
– Идите вы со своими приветами и червонцами, – буркнул Степан.
Поджилки тряслись, дурацкая мухобойка болталась в руке, но он продолжал идти вперед.
– Я вам покажу, как надо фольклор бить, – подбодрил сам себя Степан. Опасливо оглядел арочный вход в подземелье. – Всю нечисть в базальт закатаю.
В туннеле возле стен горели лужицы керосина, давая скудный желтый свет. Степан удивился необычному явлению. Сделал несколько шагов и остановился, прислушиваясь. Тишину нарушал лишь еле слышный шелест пламени. От копоти щипало глаза
