раз порядочную порцию водки.
– Слушайте сюда, бакланы, – рявкнул Авдеев, – в коллектив нужно вливаться через горлышко. А кто не курит и не пьет, тот на органы пойдет.
– Гы, гы, гы, – опять зашлись клерки, – нам это точно не грозит. Жизнь не нужно растягивать, жизнь нужно заполнять.
За этот девиз махнули еще по стаканчику.
– Выпьем за то, чтобы у нас было так много денег, чтобы мы могли прятать между ними книги, – воткнул Пантелеймонов давно заготовленный тост.
– Гы, гы, гы, – расплескивая водку, полегла на стулья раскрасневшаяся офисная пехота.
Пантелеймонова уже с непривычки штормило, но он бодрился и не просквозил ни одного тоста. На улицу вывалили шумной ватагой, ощущая себя дружной семьей, перекурили и двинули к метро.
– А может, по пиву? – предложил Авдеев.
– По нему, родимому, – поддержали пара самых стойких и, конечно, Михаил.
Остальные сослуживцы тихо рассосались по метро и наземному транспорту. Два наклюкавшихся пехотинца приняли на грудь по бутылке пива и тоже растворились в недрах метрополитена. На скамейке остались только Мишка со своим начальником.
– Слушай, Миха, – Авдеев взял Пантелеймонова за плечо, – у меня к тебе просьба.
– Я весь внимание, – встрепенулся осовевший Мишка.
– Будь другом, возьми у меня документы. Что-то я сегодня наковырялся, а мне еще в Подмосковье добираться.
– Не вопрос.
– Только не потеряй, а то тебя шеф в асфальт закатает.
– У меня все под контролем.
– Пантелеймон, поответственней. Там вся кассовая документация и два его паспорта, общегражданский и иностранный.
– У меня тоже тут два паспорта, – Пантелеймонов гордо потряс своей сумкой и принялся загибать пальцы, – а также ноутбук, водительские права, ключи от дома и гаража, сотовый телефон, не говоря о документах жены. Слышь, у меня даже ее диплом, а дипломы не восстанавливают.
– А ты не боишься все документы в одной сумке таскать?
– Чего бояться? Мне две остановки на метро, тридцать шагов, и я уже дома.
– Тогда держи.
Авдеев переложил толстую папку в сумку Мишки, махнул рукой и пошел на трамвайную остановку. Пантелеймонов подышал ночным воздухом, посмотрел на далекие звезды и взял еще одно пиво. К нему подошел какой-то мужик и попросил закурить, разговорились.
Оказалось, мужчина тоже болеет за ЦСКА…
Мишка проснулся как от толчка. Где сумка? Он опустил ноги на землю и тут только обнаружил, что провел ночь на скамейке в незнакомом парке. Мишаня обежал скамейку, тупо посмотрел под ней. Сумки не было. Внутри Пантелеймонова начала разрастаться вакуумная пустота, как будто из него разом откачали весь воздух. Черная дыра подребезжала, подребезжала в области груди и свалилась. Сразу стало томно и гулко внизу живота, захотелось сходить по-большому и по-маленькому одновременно. Чтобы не закричать от животного ужаса, Мишка стал бегать вокруг ближайших деревьев, заглядывая
