молча надо мной…»[10]Я счастлив, что в России я родился
со Стенькиной шальною головой.
Мне в Братской ГЭС мерцающе раскрылся,
Россия, материнский образ твой.
Еще немало на земле рабов,
еще не все надсмотрщики исчезли,
но ненависть всегда бессильна, если
не созерцает – борется любовь.
Нет чище и возвышенней судьбы —
всю жизнь отдать, не думая о славе,
чтоб на земле все люди были вправе
себе самим сказать: «Мы не рабы».
1965
На смерть Кеннеди
Колокола в Америке взывают,
и птицы замедляют свой полет,
а статуя Свободы, вся седая,
печально по Америке бредет.
Она бредет средь сумрака ночного,
покинув свой постылый постамент,
и спрашивает горько и сурово:
«Американцы, где ваш президент?»
Ответьте, величавые секвойи,
ответьте, небоскребов этажи:
как ты могла, Америка, такое?
как ты могла, Америка, скажи?!
Опять на пикники спешат машины,
опять Бродвей огнями разодет,
но вы ответьте прямо, как мужчины,
американцы, где ваш президент?
Ты подними свой факел к небосводу,
заговори, как женщина и мать,
прострелянная статуя Свободы,
и прокляни свободу убивать!
Ах, люди-люди, что же с вами будет?
Задумайтесь хотя бы на момент.
Пусть ваша совесть вас ночами будит.
Американцы, где ваш президент?
Это стихотворение было написано как песня, по задумке Марка Бернеса, и должно было зазвучать в его исполнении на музыку Колмановского по радио. Однако песня была запрещена отделом культуры ЦК КПСС.
Матч СССР – Испания
И возникло вдруг в телевизоре
под игривый испанский мотив
генеральское тело вислое,
еле всунутое в мундир.
Шел он сытый,
не поплатившийся,
ну а я вопрошал со стыдом:
«Стадион,
что же ты аплодируешь?
Где же бомбы твои,
стадион?»
Стадион,
может, плохо с памятью?
Пусть напомнят глаза матерей.
Или, может, убийцы Испании
нынче сделались подобрей?
Я
Б. Окуджава.
