командирскую долю, до того заботливо укрываемую под лежащим в санях бараньим тулупом.
– Опять щи?
– С головизной, Ваше Высочество. Да оттаявшие кулебяки к ним.
– Прочь с глаз моих, аспид! А котелок оставь.
Покончивший со своими щами и уже уничтожающий перловую кашу Тучков скромно заметил:
– Ну не померанцами же нас угощать. А тут весьма дешево и сытно – бережет государь Павел Петрович штрафной батальон.
– Бережет? – изумился Александр и опустил ложку. – А как назвать вот это вот… э-э-э… смертоубийство?
Бывший полковник пожал плечами:
– Закалкой?
– Объяснитесь.
– Ну… мне, во всяком случае, наше сегодняшнее положение напоминает изготовление клинка – бьют, мнут, бросают в воду…
– Но умершие по дороге? Но покончившие с собой? Да, я приказал сломать их шпаги и так бросить… но понять и принять не могу.
– Отжигают примеси, Ваше Высочество. Уходит окалина, остается булат. И мы, мнится, острие того клинка.
– Вы так говорите, Александр Андреевич, будто одобряете… vous comprenez?
– Oui mais… Но отчего бы быть недовольну? Отечеству понадобилась моя жизнь? Что же, я готов отдать ее там, где оно находит нужным.
– Помилуйте, полковник…
– Бывший полковник.
– Вот именно! Вас не заботит то, что вместо Отечества приказ исходит от безумного императора? Да, он мой отец, но ведь безумен же, согласитесь?
– Не более нас с вами, Ваше Высочество. – Тонкие губы Тучкова чуть дрогнули в улыбке. – Ужели скорбный умом смог бы организовать то, чему мы свидетели сейчас? Нет, не наш батальон, хотя и его тоже.
– Не вижу причин вашего энтузиазма, Александр Андреевич. Не изволите просветить? И отчего в таком случае вы оказались здесь, среди осужденных заговорщиков?
– Судьба, – усмехнулся штрафник. – По чести сказать, я и о заговоре не знал совершенно, а за оружие взялся, лишь защищая старшего брата.
– Убит?
– Николай только ранен и оставлен до излечения в Петропавловской крепости. Но вернемся к вопросу, Ваше Высочество. Единственно сначала постарайтесь ответить на мой… Мог ли безумец так своевременно собрать врагов своих воедино, причем именно самых нужных врагов, вынудить их к выступлению в самый удобный для себя момент и нанести решительный удар? И заметьте, наиболее жестоко пострадали лица, живущие торговлей с Англией. Или указ о конфискации имущества просто так появился, действием воспаленного мозга? Нет, уверяю вас, там миллионы, а они случайностям не поддаются. И не удивлюсь, если окажется, что планы императора далеко превосходят мое скромное воображение.
– Вы думаете, Александр Андреевич…
– Несомненно! Единственным выстрелом государь Павел Петрович убивает даже не двух, а кабы не меньше десятка зайцев. Некоторое поправление финансов за счет реквизиций, это раз. Вторым можно считать уничтожение всяческой оппозиции –
