спрашивает Хедвиг.
Бабушка не слышит. Дверь спальни со скрипом закрывается.
– Что же ты творишь, этот шкафчик нельзя открывать!
Из кухни прибегает мама. Она забирает у Хедвиг солдатика и ставит на место, а потом закрывает дверцу.
– Бабушка захотела прилечь, – говорит мама. – Давай-ка собираться.
Они едут в лифте, и сердце Хедвиг всё ещё колотится – как будто железо лязгает по железу. Это поразительно, что сказала бабушка, даже не верится. У папы в руках три мешка мятых рубашек. Когда они их перегладят, то снова поедут в город. И тогда, возможно, бабушке станет лучше. И тогда… возможно, думает Хедвиг, оловянные солдатики будут её.
Стейк приехал
– Хочешь, я поглажу рубашки? – спрашивает Хедвиг маму на следующий день.
– Как мило, что ты переживаешь за дедушку, – отвечает мама. – Но ты ещё слишком маленькая, ты можешь обжечься. Я сама поглажу.
– Когда?
– Это не к спеху. У дедушки есть майки.
– Он больше любит рубашки, – бормочет Хедвиг и плетётся на улицу.
Июнь подходит к концу. Отцвела каприфоль, карабкающаяся по красным стенам «Дома на лугу». Птицы в лесу щебечут уже совсем не так бодро, как неделю-другую назад. Овцы дремлют в тени, куры зевают, стоя на одной ноге, а осёл Макс-Улоф серой тенью бродит по прохладной опушке. Когда настроение у него нормальное, на нём можно кататься верхом, но, как правило, он предпочитает одиночество.
Возле домика для щенков стоит папа и точит косу.
– Как всё заросло, – стонет он, поглядывая на высокую траву вокруг построек. Тут косить и косить. – У меня уже спина не разгибается.
– Помочь? – спрашивает Хедвиг и тянет косу у него из рук.
– Ай-ай, она слишком для тебя острая, – предупреждает папа.
– Но я хочу!
– Слушай, сперва подрасти. Отдай косу, пожалуйста!
Хедвиг со вздохом выпускает косу и убегает. В такие бестолковые дни совершенно нечем заняться, а у мамы и папы никогда нет времени ни на что, кроме своих дел! Да ещё и Линда, лучшая подружка Хедвиг, уехала.
Вообще-то Хедвиг и Линда решили, что этим летом будут играть почти каждый день. Но Линдина мама ни с того ни с сего запихнула всё своё семейство в машину и укатила в Сконе. Там у её приятельницы дача, всего в пятидесяти метрах от моря, поэтому теперь Линда вернётся домой только к началу школы. И никому нет никакого дела до того, что они там себе решили.
Хедвиг смотрит по сторонам. Как бы ей хотелось, чтобы вдоль дороги жили другие дети, а не только она. Но это не так. Кроме заброшенного хутора да ещё одной развалюхи здесь почти ничего и нет. Все, похоже, норовят свалить отсюда при первой удобной возможности.
Но вдруг кто-нибудь сюда, наоборот, приедет?
Хедвиг садится на крыльцо. Я зажмурюсь, думает она. Так сильно, что увижу звёзды, а когда снова открою глаза, на дороге кто-нибудь появится. Кто-нибудь, с кем я смогу играть.
А
