стремиловской золовки, успевающей делиться сокровенным и при том не выпускать спиц из рук. Разговорам время – покупкам час? Какое там! Случалось – Кузнецкий и Петровка от завтрака до обеда в их распоряжении.
Как ни прижимист Василий Иванович, но Галя, ради так полюбившейся ей новоявленной подруги-родственницы, растрясла его кошелек в походах по модным магазинам. Купили несколько платьев – модели последнего времени, побывали у хорошего дамского мастера в парикмахерской на Петровке. Московский цирюльник высшего класса нашёл, что барышню-крестьянку надо как следует причесать и только. Его восхитила природная сила и красота Таниных волос. А затем – обувь по моде, пальто дорогого сукна, бижутерия. До бриллиантов дело не доходило, а тем не менее преображение шло по полной программе. Побывали во входящем в жизнь Москвы кинотеатре на Триумфальной площади в доме Ханжонкова. Воспользовались, и не раз, услугами такси. Одним словом, прожили в любви и дружбе Галя с Таней целых две недели.
– Славно я у вас гостевала, – радовалась стремиловская золовка.
– Не тем богаты, что есть, а тем богаты, чем поделились, – вторила ей в упоении от проведённых вместе московских дней Галина. Ласково улыбаясь, она, расправляла кружева манжет и плетёный воротничок Таниной работы – подарок на память. Стремиловская невеста с любопытством рассматривала себя, преображённую в городскую модницу. В большом красивом парадном зеркале она с трудом себя узнавала. «Свет мой, зеркальце, скажи!» – засмеялась вслух своему тайному обращению к объективно отражающему реальность стеклу Таня. Что там говорить, зеркало богатой московской квартиры порадовало её. Отражение ей, в общем, понравилось. Хороша Татьяна!
Василий Иванович с привычно бесстрастным выражением лица, едва тронутого характерной велемицынской ироничной улыбкой, оглядывая принарядившуюся Таню, подытожил:
– Приехала девкой, уезжаешь барышней.
Так оно и было. В Стремилове Татьяна всё так же ловко, споро, ухватисто успевала вершить возложенные на неё по крестьянству дела и обязанности и тут, известное дело, не до примерок московских нарядов и украшений. Зато по вечерам, на уличных гуляньях и в клубе, Таня выделялась среди подруг непривычной для стремиловских молодиц элегантностью. Зависть у подруг вызывали столичные духи, пудра фирмы «ТЭЖЭ», входившие в моду заграничные кремы – всё это было большой редкостью. Галя успела привить Татьяне вкус к этим тонким средствам обворожения кавалеров, среди которых оказался в ту пору командированный в Стремилове страховой агент Александр Бычков. Он выделил Татьяну Велемицыну из хоровода стремиловских невест. Высокий стройный красавец, одетый по моде, деловой, сообразительный, влиятельный в силу своей финансовой профессии. Барышня-крестьянка Таня Велемицына потянулась к нему.
Не зря говорится, всякая невеста для своего жениха родится. Так же по пословице рассудили молодые: не жить приданым, а жить с богоданным. Кое-какое приданое:
