его Роберт.
– Ещё немного… и в сторону… Я скажу…
Роберт слишком увлёкся и не услышал предупреждения. Лишь чудом ему удалось выскользнуть из-под ввалившейся к ним огромной глыбы стекла.
Труп белотелого был скован по рукам, точно когда проход запечатывали, он почти успел вбежать, а жидкое стекло вплавило его в себя по локти.
Абориген вошёл, держа автомат наперевес. Глянул на Роберта, зыркнул ему на руки и скользнул взором по Вике.
– Впереди опасно… – кашлянул он и наступил на то, что осталось от соискателя; хруст был несказанно приятен слуху Роберта. – Делайте всё… что я вам скажу… Не заставляйте… повторять… Идём…
Они покинули Изумрудный город. Больше не было остекленелых стен с иероглифами, так похожими на азиатские, ни заключённых в безвременье существ всевозможных форм и видов, но с обязательной «морской звездой». Теперь вокруг беглецов сочились голубоватым привычные тоннели, коих пройдён был не один километр.
– Мы хотим есть.
Абориген глянул на Роберта, как на пустое место. Но грибы из висевшей у бедра сумки протянул обоим.
– Воды нет… Меня… задержали по пути… сюда… Придётся терпеть… Озеро будет… через пару часов…
Это были самые длинные два часа в жизни Роберта и Вики. Гриб, хоть и сочный, вкусный, закончился, как и не начинался, оставив после себя неприятную вязкость.
Вскоре тоннели начали пересекаться, и абориген сообщил, что осталось совсем немного. По бокам то и дело встречались как небольшие ходы дождевиков, так и полноценные перекрёстки, нередко целиком погружённые во тьму.
Нос почуял живительную влагу заранее. Настолько чутким люди делаются только в минуты нужды, когда звериное внутри встаёт вровень с человеческим. И вскоре они действительно вышли к озеру.
Вода была ниже их метра на полтора. Почти квадратный по форме грот насквозь прошивали бурые корни, образовывая своеобразный настил, а в промежутках виднелось безмятежное озеро. Но рукой до воды было не достать.
– Она питьевая… – очень тихим шёпотом сообщил абориген, снимая сумку.
Он отцепил длинный ремень и достал из неё тяжёлую чашку, в которой Вика узнала съёмную ступу для измельчения образцов. В самодельные дырочки вставлялась знакомая всем полиметаллическая нить в четыре слоя, образуя ручку. Абориген прицепил к ней ремень и опустил ступу в воду.
Первой пила Вика. Беловолосый не сводил с неё глаз, она тоже то и дело, жадно глотая, зыркала на него. Рука девушки тряслась…
– Привал… – сообщил абориген, протягивая ступу на ремне Роберту.
Вода была хоть тёплой, но вполне освежающей. Якут старался не выпускать голубое яйцо ни на миг, и потому чуть не выронил ёмкость.
– Тс-с… – поднёс палец к губам абориген. – А вот шуметь… не надо…
Едва отросшие волосы зашевелились от его этого «тс-с». То, с каким выражением он произнёс это, наводило на очень нехорошие мысли.
Набрав
