осторожно, словно чего-то очень опасаясь… Так, если бы разум якута мог быть «заминирован». Роберт в очередной раз ощутил себя абсолютно беспомощным.
Ординатор наверняка стал бы преградой невидимым щупальцам, лазающим у него в сознании…
Лицо сгинуло в круговерти тумана так же, как и возникло. И только после этого Роберт смог отвести взгляд. Напоследок из сине-серых клубов выступил большой символ, иероглиф, похожий на литеру «Т», только на трёх «ногах» вместо одной.
Собрат белотелого с «ракеткой» встал с другой стороны колбы, держа в руке точно такую же. Чем ближе они подносили их к туману, тем быстрей он уменьшался, конденсировался, а вскоре и вовсе ощетинился кристаллическим иглами на дне контейнера, который немедленно захлопнулся.
Белизна перед глазами постепенно поглощала всё больше границ и очертаний. Что к нему опять обратилась центральная, Роберт понял только по пятицветной радуге её дыхания.
Его уложили. Левая рука освободилась от оков стекла, но сделать ничего не успел – её тут же придавил конвоир.
Снова угрожающий блеск посреди белизны. В пальцах центральной мелькнула тонкая, на грани видимости, нить. Она расправила её в струну и поднесла к локтевому суставу. Роберт внутренне сжался…
Но вдруг она остановилась. Выпрямилась, точно её кто окликнул. Одна из троицы как бы в изумлении подняла перед собой колбу Робертовой крови. Только вот отчего-то не красной, а фиолетовой. Ощущение какого-то извращённого дежавю пронзило Роберта. Точно такую же цветом кровь в пробирке с его именем держали перед собой одинаковые лаборантки ЦУПа, но тогда он списал это на действие нейролептиков…
Нить мигом исчезла. Его вновь «поставили». С каждой минутой он видел всё хуже, но до конца старался разглядеть и понять как можно больше. Настырный внутренний голос твердил, что тут всё не кончится, и они обязательно встретят своих.
Он не мог видеть лица центральной, но как-то понял, что на нём отобразился неподдельный интерес. Женщина приблизилась вплотную, нависла над ним – рослая, она была выше его даже несмотря на приступок.
Её клёкот опустил сердце в пятки. Он пробуждал что-то исконное, первобытное. Не пещерное даже – старше, сокрытое гораздо глубже…
Стремление спастись от хищника, но в другой галактике…
Фарфоровое лицо скафандра начало таять. Роберт ожидал увидеть жвала, один огромный глаз, щупальца, внешний скелет, да что угодно, только не то, что увидел.
Она была красива. Очень. Выведенные пунктирным шрамированием брови надломились в изумлении, белотелая – а она и настоящим лицом была бела – улыбалась тонкой линией бескровных губ… Искра восторга в раскосых чёрных глазах довершила смятение в уме Роберта. Чем она могла восторгаться? Что они такого нашли в нём?!
Центральная разглядывала его недолго. Было заметно, что она не дышит. Вскоре глянец вновь обволок прекрасное лицо, и она отвернулась.
В
