в приступе эпилепсии. Он освобождает меня, а потом наполняет светлой нежностью и теплом.
И после, начинается борьба с иллюзиями, о которых писала ранее, когда я лежу на его груди, и нет больше ничего, кроме нашего дыхания. Когда хочется уснуть и забыть обо всём. Но нужно вставать, собираться, и ехать домой. И вот эта грань и есть та самая опасность. Когда он говорит,– оставайся, выспишься, с утра я тебе завтрак приготовлю, и ты от меня на работу поедешь, тебе же так ближе.
А в голове мысли, – бли-и-и-ин, как же хочется остаться, как же тут хорошо, а на улице противно, а дома всё по-прежнему…
Но ты берёшь волю в кулак и уходишь, а дома пытаешься не показывать свою расплывающуюся по лицу улыбку, которую так тяжело сдержать. Но, потом, когда полностью пропитаешься домом, подойдёшь к своему мужчине, прижмёшься к нему и подумаешь:
– Ты моя крепость и тихая гавань, ты тот, кто протянет руку, когда земля будет уходить из под ног, ты тот, кто любит не за что-то, а вопреки всему, и что же мне, дряни, ещё нужно?
И это вечный вопрос: чего же мне не хватает? Ведь все вокруг живут как-то и счастливы. А ты? Ты не такая как все?
И знаете ещё что, пока писала всё это, вспомнила. Я всегда боялась утра. Оно жестокий убийца ночной сказки. Оно превращает всё то, что было ночью, в грязь, сожаления и разочарования. По юности лет я вообще убегала тихо, пока мой партнёр ещё спал. Я не могла видеть и говорить с ним утром, только не утром! И я боюсь утра с МТП.
А с мужем такое не происходит, с ним утро – это нежность, потягушки, и кофе в постель и заспанный вид с растрёпанными сном волосами. И мы такие, какие есть без всей мишуры, произведения впечатлений и пыли в глаза. И от этого ощущается вселенская близость.
– Мария, ещё раз убеждаюсь – вы удивительная! А на все вопросы, что вас мучают, отвечу просто – придёт час, и всё поймёте. Вы странная, но именно о таких и говорят: «я её убью, ну или, в крайнем случае, женюсь».
– Спасибо!!!
На этом разговор в тот день закончился, но уже следующим утром, он читал от неё очередной рассказ.
…
Она жила за запертыми дверями. За бесконечными «нет», «нельзя» и «не смогу». И со временем перестала их видеть, считая всё это нормой.
Пока не появился Он, тот, кто открыл ей глаза:
– У тебя внутри огромный мир, а ты сидишь в тёмном углу со своими страхами. Дай мне руку, и я покажу тебе то, чего ты лишала себя всё это время.
– Но зачем мне это? Я боюсь!
– Боишься? Это хорошо. Страх это признак изменений, признак жизни. Я хочу сделать тебя счастливее. Не счастливой, ведь у счастья нет окончательной стадии, а счастливее.
Она неуверенно протянула ему руку, а он, сильно сжав её своей, без промедления, направился к первой из дверей. Оказавшись перед ней, она сделала последнюю попытку оставить всё как есть. Подняв глаза, она тихо произнесла:
– Судя по холоду и сырости, что оттуда веет, там уж точно не лучше, чем здесь.
– А я и не говорил,
