небольшой кучкой, пять, а то и все десять лёгких летних платьев, но одно (наверное, уже выбранное), нежно-голубое с розовыми цветами, висело отдельно на спинке стула. Она крутнулась вокруг себя, выпятив попку и придирчиво оценив натянутость белых трусиков танго, на упругие ягодицы, шлёпнула по ним и ловко, в два приёма, надела на себя платье. Затем собрала волосы в хвост, стянула их резинкой и неожиданно замерла. Огляделась по сторонам, будто выискивая, а не подсматривает ли кто за ней, а потом, задрала платье и быстро сняла с себя трусики. Довольная совершённым, она поправила причёску, а скомканную белую ткань, забросила в сумочку. Он же, закончив своё непроизвольное подсматривание, отошёл от двери, и, зайдя в гостиную, негромко крикнул:
– Хвост захвати, это все же прогулка, мало ли что…
Она любила гулять с ним. Он много рассказывал, рассуждал, а в конце, непременно происходило что-то интересное. Как, например, на самой первой их совместной прогулки: когда стемнело, и они оказались в дальней части парка, у самого большого дерева. Там он надел на её запястье тонкий серебряный браслет со словами, – это первые оковы на пути твоего подчинения мне, – и страстно поцеловал. И после, когда земля начала уходить у неё из под ног, у этого же дерева, он стянул с неё джинсы и овладел ею с таким пылом, что через несколько минут их накрыло одновременным рычащем оргазмом.
В себя она пришла только от его шёпота в самое ухо, – хватит грызть мою руку, знал бы, что так будешь орать, отделалась бы просто минетом. Вспоминая всё это, она невольно замедлила шаг.
– Повествование никогда не протекает обычной медленной рекой, оно запинается о неудавшиеся факты, обрушивается водопадом сомнений, сбегает непредсказуемостью с вершин раздумий, крутится в вихре случайностей, но и как часто бывает, пересыхает до ручейка, обрываясь на полуслове. А куда это, ты смотришь? – Он повернул голову к своей спутнице, – знаешь, мне кажется, что ты забыла сегодня кое-что надеть. Остановись.
Он присел на корточки так, будто завязывает шнурок, но сам вместо этого, не обращая внимания на прохожих, рукой нырнул ей под платье, и легонько ущипнул за мягкие складки киски.
– Ты забыла свои трусики? Или они сбежали от тебя в сумочку? Хотя, это не важно, дорогая моя,– он встал, и снова взял девушку за руку, увлекая за собой, – вопрос тебе, почему место, которое я сейчас касался называют киской?
Она удивлённо поджала губы и скосила взгляд вверх и сторону.
– Раньше, лет сто назад, не было даже мысли у кого-то, что под юбкой может быть так гладко. Напротив, там был дремучий, или не очень, но плотный волосяной покров. Но, согласись, называть столь нежное и интимное место берёзовой рощей как-то некрасиво. Хотя, давай сходим в лес носило бы двойной смысл. Так вот, издалека, глядя на лежащую обнажённую девушку, казалось, что между ног у неё улёгся чёрненький, маленький котёнок, а что хочется сделать с котятам? Нет, не топить в ближайшей реке! А погладить, приласкать, поиграть. Вот поэтому, наверное, и пошло название киска.
По поводу отсутствия элемента одежды, – рассуждал он дальше,– мы зайдём в парк и там исправим это недоразумение,
