сощурил глаза на несколько секунд, как делают художники, чтобы запомнить экспозицию и стал быстро набирать в телефоне.
Она украла моё сердце.
Точно она.
В маршрутке, на выходе, одними глазами.
Зачем?
Да, продаст, обменяет или выкинет – вариантов масса.
Крадут, иногда, не имея цели.
А я?
Это третье потерянное сердце.
Первое сгорело, второе разбилось и вот теперь очередное.
И что?
В груди пусто.
На работу нельзя. Без сердца сейчас ни как.
А, значит, надо думать, а потом делать.
Временное сделаю из снега, хорошо, что зима, до весны прохожу.
Новым займусь сегодня, по всем правилам, в звёздной пыли, под лунным светом.
Поливать каждый вторник.
Долго, но иначе нельзя.
Итак, снимаю кожаные перчатки и иду к ближайшему сугробу.
Слишком сухие и циничные мысли?
А какие они могут быть у человека, у которого украли сердце?
…
Алексей прервал свои воспоминания, и стал думать о настоящем, о приятном, то есть о Лисе, вчера он отправил ей строки:
Она оборачивается на каблуках,
зима ещё не расставила ловушки на скользких улицах,
её морозы отстали где–то на востоке,
и она только поглаживает всё холодными пальцами,
сбрасывая слишком упорные листья с деревьев,
и подгоняя медленно прогуливающихся прохожих.
Она оборачивается на каблуках,
у Лисы тоже есть и сапоги и туфли,
и, даже, шапка зелёного цвета –
подарок от дальних родственников,
и чёрный плащ и куртка цвета мокрого асфальта.
А ещё у неё бывает настроение,
когда дети уже в детсаде и домой не хочется,
и ноги уводят куда– то вперёд.
И она оборачивается на каблуках,
чувствуя его взгляд,
хотя и понимает, что это ей только кажется.
И сделав оборот вокруг себя, будто танцуя,
она набирает его номер,
И тысячи километров стираются и она слышит:
«доброе утро, моя девочка».
Наверное, она улыбнётся, прочитав это с утра, и обязательно напишет что-то в ответ, а может, пришлёт интересное фото. И завяжется переписка, как обычно ни о
