даже номера телефона Богдана нет, – продолжала бездомная девушка. – А всё почему? Потому что у меня у самой этого номера нет, а номера нет, потому что телефона нет, потому что нет денег, чтобы его купить и чтобы потом на него всё так же деньги класть. Я – бомж. Откровенно говоря: я – бомж. Питаюсь в муниципальных столовых и моюсь в общественных душах.
– Как и я, – вставила Катя.
– Да, как и ты. И как все бомжихи города. Бомжи мы и будем бомжами. Если не возьмёмся за ум. А как за него взяться, если его нет?! Вот чем мы думали, когда сбежали из приюта?! Так бы хоть школу окончили, и, когда пособия получаем, не плюсиками всем на смех подписывались бы. Даже тётя Поля – знаменитая бомжиха – и та с образованием! Она ведь анекдоты читать умеет. А мы что умеем?
– Мы умеем… Мы умеем… – Катя лихорадочно пыталась найти слова, чтобы утешить подругу. – Мы, то есть ты – умеешь любить!
– Да. И любовь, – Валя села по-турецки и утёрла слезы, устремив взгляд в полуразрушенную стену, завешанную простынёй, словно видела перед собой прекрасные пейзажи Новой Венеры. – И любовь, Катьк, – это всё, что нам нужно! – девушка подалась к названной сестре, выставив руку, как древний проповедник. – Ты тоже должна… нет, обязана! – в кого-нибудь влюбиться. Араик пусть дальше с гопницами общается, ты на него забей и влюбись в другого. Я пойду в вечернюю школу, попробую потом поступить куда-нибудь. Вот скоплю денег на учебники и канцелярские принадлежности – и пойду учиться. И ты тоже. Только сначала тебе надо влюбиться… – голос Вали звучал восторженно, глаза светились, словно у только что прозревшего ребёнка, который родился слепым. И даже слёзы на щеках высохли. – И мы, Катьк, станем ровнями Богдану, и тогда…
– Мне зачем твой Богдан нужен?! – перебила «Катьк». – Эй, спустись на землю! Бомжи мы, как ты изволила заметить, и будем бомжами! И это ты хотела стать предпринимательницей и потому сбежала из приюта. Но ничего у нас не получится, Дементьева Валентина!
Валя возмутилась и припомнила подруге, что это она хотела стать её соучредителем и потому увязалась с ней.
– Не будем ссориться. Прости, что сказала это, – поспешила извиниться Катя. – Никто не виноват. Если бы не пожар в Эльмирграде, то всё было бы хорошо.
– Кто тогда поджёг город – так и не выяснили.
– И не выяснят. Но мэра-то устранили, значит, Петрова и была виновата. Просто нам – обыкновенному люду – ничего не сказали, а дельце замяли.
– Наверняка. Но нам это не поможет. Что было – то было. Надо подумать, как стать людьми из высшего общества Я добьюсь симпатии Богдана, а ты… Тебе тоже не повредит влиться в высшее общество.
– Мне незачем притворяться той, кем я не являюсь! – неожиданно рассердилась почему-то Катя. – А теперь дай мне поспать, – девушка направилась к своей койке. – Я, как вернулась, не смыкала глаз – ждала тебя, гадала, где тебя черти носят, а ты не подумала про меня…
– Ну,
