Неужели здесь тоже существует иерархия? Силка выдерживает взгляды этих людей. Они первыми отводят глаза.
Силка слышит их номер, сопровождаемый криком.
Она очнулась от дремоты.
– Зову в последний раз! – кричит внушительная женщина.
Стряхивая с себя сон, Силка видит, что Йося спит, положив голову на ее вытянутые ноги.
– Сейчас! Мы идем! – как можно громче произносит Силка, встряхивает Йосю, и, встав на ноги, они спешат к стойке, за которой хмурится та женщина.
Женщина сует Йосе планшет с листом бумаги и шагает к двери, ведущей в заднюю часть здания. Силка и Йося идут за ней.
Открыв дверь, женщина ведет их мимо коек, стоящих по обеим сторонам палаты. Силка осматривается. Белые простыни. Одеяла серые, но, возможно, толще, чем у них в бараке. Под головами лежащих здесь мужчин и женщин есть подушки.
Минуя палату, они входят в лечебное отделение, отгороженное от остальной части помещения. В ноздри ударяет запах дезинфицирующих средств.
Йосю подталкивают к стулу, стоящему рядом со столом, уставленным склянками, бинтами и инструментами.
Женщина указывает на планшет в руках Йоси и протягивает Силке ручку. Силка понимает, что им надо его заполнить. Женщина поворачивается и уходит.
– Я не смогу это сделать, – шепчет Йося. – Я пишу правой рукой.
– Давай я, – предлагает Силка.
Она берет планшет, отодвигает какие-то инструменты на столе в сторону и кладет планшет.
А потом она видит, что слова там написаны кириллицей. Буквы напоминают туннели и ворота, некоторые со странными завитушками. Силка уже давно не читала на русском. Писать будет довольно трудно.
– Ну, ладно, – говорит она. – Первым пунктом всегда идет фамилия. Йося, какая у тебя фамилия?
– Котецка, Йосефина Котецка.
Силка медленно записывает фамилию, стараясь изо всех сил, в надежде, что врачи смогут прочесть.
– Посмотрим. Наверное, это дата рождения?
– Двадцать пятое ноября тысяча девятьсот тридцатого.
– А здесь надо указать адрес проживания.
– У меня больше нет адреса. Моего отца арестовали после того, как он пропустил один рабочий день. Он работал в лесном хозяйстве и пошел разыскивать моих братьев, которые пропали три дня назад. Потом арестовали мою мать. Мы с бабушкой ужасно перепугались, когда остались в доме совсем одни. А потом они пришли и арестовали нас тоже. – У Йоси несчастный вид. – Никто из моих родных там больше не живет.
– Понимаю, Йося. – Силка кладет руку на плечо Йоси.
Силке было столько же лет, когда забрали всю ее семью.
– Меня посадили в тюрьму, – плачет Йося. – Меня били, Силка. Меня били и хотели знать, где мои братья. Я говорила им, что не знаю, но мне не поверили.
Силка кивает, чтобы показать, что слушает. Странно, думает
