горлышко. Было зябко, о чем она не преминула доложить. А это, как вы понимаете, определенный сигнал. Причём фраза «что-то зябко» вылетает сама собой, почти на автомате. И требует определённой – опять-таки автоматической, реакции – обнять женщину и согреть. Что я и сделал, впрочем, не переходя определенных границ – снял пиджак и накинул ей на плечи. Алла докурила сигарету, что-то говорила, но я не воспринимал.
Мы вернулись в купе, выпили по рюмашке, и я был отправлен в коридор – дама нужно переодеться. Я умылся, встал возле окна, и стал бессмысленно наблюдать, как мимо проплывают огоньки окрестных поселений.
А в купе было тепло – кондиционер работал на плюс, около двадцати двух по Цельсию. Алла сидела на своей полке, всё в той же пижамке, и пуговок было расстегнуто несколько больше, чем полагалось.
– Вы, ты, что такой мрачный? – Спросила она, когда я занял место напротив, – что-то случилось? – Женщины, что ни говори, обладают определенным чутьём, но я же не мог поведать ей причину.
– Да нет, всё нормально, – и попытался перевести разговор на рабочую тему…. Но получилось не слишком – эта поездка, в сущности, была несколько формальной, но необходимой, – забрать почти подписанные документы, согласовать некоторые – уже обговоренные – детали, разве что я ехал в новом качестве, а ей, как я понял, подвернулась оказия в Москву. И меня сопроводить, конечно. – Больше никаких вводных?
Она зевнула:
– Нет, только отпечатанные документы, можно проверить чистовики, а можно и не проверять – я уже это сделала. Единственно – документы строго конфиденциальные. А копия есть у меня на флешке.
– Ну и хорошо….
Мы приняли ещё по пятьдесят граммов, я – для снятия усталости – после сегодняшних событий я почувствовал слабость в ногах, и думал лишь о том, чтобы скорее завалиться спать. Алла накинула халат и на несколько минут вышла, я же, к стыду своему, разделся и хотел отключиться. Но не мог не думать о возможном повторении. Вскоре меня укачало, и сквозь накатывающийся сон я услышал, как Алла вошла в купе, установила блокиратор на двери, выключила ночник. Прислушалась…
А потом – трехнедельной давности deja view, почти по тому же сценарию, она скользнула ко мне под одеяло. Просто легла рядом и обняла меня. Приятое, накаченное и сладкое тело, прижимающееся ко мне. Ласковые губы с привкусом мяты и коньяка. Рассыпавшиеся по моей груди волосы. Потом… Она внезапно встала и взяла меня за руку.
– Пойдём, я хочу так, – и встала на коленки уже на своей полке, – только не двигайся.
– Подожди, я надену….
– Не надо, можно…
***
Поезд летел, медленно покачиваясь на новых рельсах, за окном —редкие огоньки – мы не опустили жалюзи, я – почти недвижный в непостижимо влажной и упругой девушке. Я не задумывался о своей роли, а старался следовать её желаниям. Алла учащенно задышала и сильнее прижалась ко мне. Неужели? Кажется, девушка забылась….
И я опять угадал. Вскоре она застонала
