нас могло связывать? Кроме давнего знакомства и закончившегося трагически эксцесса в Кирином магазине…. Буду надеяться, что у неё всё в порядке.
В течение года я несколько раз заходил на кладбище. Но лишь мельком заглядывал, не останавливаясь, чтобы не привлекать внимания, и наведывался только на свое место. Собаки меня помнили, прибегали, ложились рядом со скамейки, и скромно ждали угощения.
***
Расследование, если так можно назвать шастанье по городу и Интернету, ни к чему не привело. Два раза я встречался со следователем, после того как сдал анализы, и ещё раз, примерно через полгода. Но и он не мог сообщить ничего нового. Или не хотел или не имел права – тайна, понимаешь, следствия. Оказалось, что и муж Киры – они не успели развестись, или не хотели, не мог рассказать чего-либо существенного по делу, разве что ушёл в запой, и некоторое время был абсолютно невменяем. Может, не вмешайся я в жизнь Киры, всё пошло по-другому? Она бы смирилась с неверным ветреным мужем, и обстоятельства изменились. Вадим мог помочь, если бы захотел и не был связан с профессором. Но я не стал заниматься самоедством, а постарался заполнить время до отказа. А следователь сказал нечто важное – не то, чтобы проговорился, а так, между прочим. Ты знаешь, как произошло, и где? – Откуда? Ни одно СМИ не комментировало, расследование – разве что, на оживлённом перекрестке. Что, всё так засекречено? – Не всё. Но ведь никто не позвонил, а свидетели должны быть, вот в чем дело. – Может, не хотели связываться, да и побаиваются. – Да знаю, конечно, и посему мы очень часто не можем найти никаких следов…. – Всему своя причина, и всё же? Ты говорил, что на церемонии никого не было, почему? И какая диспозиция, когда? – Ты не считаешь, что излишне любопытен, – близкий возраст, относительная откровенность с моей стороны, способствовала переходу на «ты».
Играть убитого горем не приходилось, и поэтому я мог рассчитывать на получение определённой информации.
– Я – человек одинокий, бывшая жена устроилась нормально, дочка – тоже в другом городе, и я могу не бояться за родных. Вот только путей нет, понимаешь? Осень, мы встретились где-то в районе Суворовского, неожиданно тёплый вечер. Машина брошена неподалёку, две фляжке коньяка в портфеле, шоколадки. Из горла вместе с полковником можно пить где угодно. Но в меру, у них тоже не дремлет служба собственной безопасности. – Так слушай. Кто-то просчитал маршрут. Да что просчитывать, – мы хлебнули почти одновременно, – самое главное, почти под боком у нас. При въезде в элитный, мать его, квартал. Ну, не совсем. Там есть перекрёсток, – я кивнул, – знаю, мол, – и кто-то вклинился перед машиной. Район не очень населенный – Таврический сад, Смольный, простым людям делать нечего. Добыть таблетку или отсканировать код – не проблема для специалиста, и даже снять квартиру на нужном этаже. А Давыд Иванович, хоть и крупный бизнесмен, но не охраняемая государством персона. Так вот, впереди идущая машина –
