не только из-за очередного отказа любимой стать ему женой, но и оттого, что всего через два месяца предстояло с ней расстаться на долгие полгода. А потом совсем чуть-чуть, и Майка улетит на вторую вахту.
Действительно, ну какая тут свадьба и семейная жизнь?!
Но такова судьба всех космонавтов, за исключением тех, кто умудрился, как Федор Мисалов, жениться на своей коллеге. И то они с Ханой в пару экспедиций летали порознь. А у Славика возможность оказаться с Майей на одном космическом корабле совершенно отсутствовала. Разве что возле Юпитера решат кольцеобразную станцию возводить. Но в ближайшие пару десятилетий этого не предвидится, а летать сорокадвухлетнему пилоту еще от силы лет десять-пятнадцать.
В общем: грусть и печаль.
И одно только может их побороть – его величество Космос!
Когда ложишься за пульт управления кораблем и сажаешь его, корабль с пультом, а не наоборот, естественно, на чужую планету, забываешь обо всем! Или, когда внимательно следишь, как это делает кто-нибудь другой.
Станислав, не отрываясь, смотрел на напарницу и землячку из Харькова.
Маша Довженко, сосредоточенно вглядываясь в навигационный экран, мягко и очень плавно регулировала тягу и вектор двигателей.
«Подпевала» непрерывно наигрывал слегка тревожную, но приятную мелодию. Не то что у Игоря, который то вел корабль четко и строго, то делал резкие, но филигранно точные маневры, отчего-то не нравящиеся пилотажной автоматике, которая сообщала о своем неудовольствии диссонирующими звуками.
А вот у Маши совсем другая манера пилотировать: очень осторожная и мягкая.
«И не придерешься! – с легкой досадой подумал Станислав. – Всё ведь правильно делает, а мне отчего-то хочется взять управление на себя и самому посадить корабль!»
Вот он – кратер Литтров. Его ободок уже вровень с плавно опускающейся «Белкой». Пара сотен метров до грунта осталась.
Славик невольно напрягся. Как всегда делал при посадке. Впился взглядом в показания приборов.
«Чуть быстровато!»
Мелодия «Подпевалы» стала более тревожной, подтвердив мнение капитана.
Маша закусила губу. Смазанные пластиком шлема черты ее лица, всегда мягкие и приветливые, заострились, на щеках появились желваки.
«Переживает, – с теплотой подумал Славик. – Все-таки первая реальная посадка в жизни».
Толчок. Корабль просел на опорах, выбрав почти весь свободный ход, плавно приподнялся, качнулся и замер.
Они снова на Луне!
Уже второй раз за экспедицию.
Она, экспедиция, так и задумывалась, чтобы будущие покорители спутников Юпитера все по очереди попрактиковались не только в своих основных специальностях, но и во вторых, третьих и даже четвертых.
Например, в этот раз Славик летел не пилотом и водителем,
