чего это? – не понял Альберт.
– Для капсул, конечно! – как о чем-то само собой разумеющемся ответила Хана. – Не могу же я позволить, чтобы мои ближайшие родственники страдали ретроградией и технической отсталостью.
– Ты что, серьезно? – вскинулся Альберт. – А я думал у тебя пошутейки такие. И, потом, зачем нам их столько много?!
– Ну, ты же не будешь в одиночку по виртуалке шариться? Ленка с Андреем наверняка вдвоем будут погружаться. А если еще и я припрусь с Федей и Майкой? А потом твои правнуки подрастут! Если Ленуся сдержит обещание, то еще, глядишь, и прикупать новые капсулы придется!
– И все равно… – растерянно начал Альберт.
– Слушай! – Хана повысила голос и уперла в боки маленькие крепкие кулачки. – От тебя требуется только указать место, а все остальное сделают вот эти господа-товарищи за мои деньги. Которые для мультимиллионерши вроде меня – пшик!
Вот так и началось в лесу строительство.
Впрочем, его уже ни Хана, ни Майя не застали. У бывшей японской космолетчицы заканчивался отпуск. За ней прилетел Федор. На этот раз профессору университета Туйхоа надолго погостить не получилось. Лишь пару дней он с наслаждением бродил в компании сына и снохи по лесам, болтал и распивал ядреный домашний квас с Альбертом и тетешкался с внуками. А потом они с женой, прихватив с собой Майку, покинули этот гостеприимный дом, клятвенно пообещав, что будут «как только, так сразу» приезжать сюда.
Майя проводила чету Мисаловых в Москву, посадила на самолет до Ханоя и вернулась в дом, расположившийся в поселке со сказочным названием Голубой Лес. Чтобы рассказать своим приемным родителям о прекрасной поездке к названному брату и попенять им, что не смогли выбраться вместе с ней.
А потом…
Майке до следующей вахты оставалось еще полгода.
Но, если вы думаете, что все это время она могла бездельничать, то ошибаетесь. Изучение чертежей и оборудования, занятия по теории монтажных работ в космосе, тренировки в тех же самых виртуальных капсулах.
Так что ей некогда было скучать в ожидании возвращения Славика из лунной тренировки.
Глава 8. На берегу засыпанного моря
Гэрри сидел на валуне, как по заказу валяющемся на вершине пологого холма. Сидел и наслаждался видом.
В три стороны от него уходила волнистая равнина. Красновато-бурая, покрытая песком, щебнем и осколками скал. На западе, спиной к которому сидел астронавт, уступ за уступом поднималось плоскогорье Найросирис Менсий.
Сверху астронавта придавливало оранжево-коричневое небо. Темное, с крошечным, но яростно ярким Солнцем. Если заслонить его рукой в громоздкой белой перчатке, то, приглядевшись, можно увидеть несколько самых ярких звезд. А уж какое шикарное небо здесь по ночам! Огоньки далеких светил четкие, немигающие, яркие.
Гэрри нравилось вот так выбираться одному и сидеть,
