находилось. Зато я замечал, каким движением она поправляет волосы, что, когда задумывается, щелкает ногтем безымянного пальца, будто вычищает грязь с помощью большого пальца. Эта привычка немного раздражает, так и хочется прекратить этот мерный щелкающий звук, взяв ее за руку. А еще у нее тонкая кожа, поэтому постоянно на ней синяки из-за своей же неловкости. Пару раз видел, как она ударялась коленкой или пальцами ног о диван, задевала плечом углы, будто порой теряла себя в пространстве.
Я выжидаю, в отличие от других. Кто-то должен быть начеку. Пускай этим кем-то буду я.
– А она что ответила?
– Ты про что?
– Она согласилась пойти с тобой на вечеринку?
– Нет. – Я испытываю облегчение и ещё не успеваю понять почему, когда Кевин продолжает: – Говорят, врачи не велят из-за травмы головы. Ну ладно. Подождем с вечеринками.
– Ты так говоришь, будто все у вас решено. Может, ты уже свадьбу планируешь?
Я сжимаю цепь, с помощью которой мы обучаемся драться, накручиваю ее на свою ладонь и сильно сжимаю кулак, чувству, как железо больно стягивает руку.
Кевин смеется в ответ на мой угрюмый выпад.
– Нет, не планирую. Но я уже целовался с ней.
На мгновение я чувствую тишину внутри себя. Это шок.
– Что?
Я не верю ушам своим.
– Ага. Я с ней целовался. Всего разок, зато было классно.
– То есть… вы теперь… типа, вместе?
Отчего-то слова подбираются с трудом, а во рту пересыхает.
– Нет. Не вместе. Мы еще это не обсуждали. Просто поцеловал ее, а она не сопротивлялась. А еще, хочешь, прикол расскажу? – Кажется, Кевин задался целью убить меня. Его приколы сегодня не радуют. – Она считает, что я виноват в ее амнезии. Будто я ее сбил на машине.
– Что? Подожди. Ты не мог ее сбить. По легенде, в такси влетел «Корвет».
– Ну, она считает, что я был за рулем этого «Корвета» и что я уговорил Реджину из-за чувства вины взять ее в Саббат.
– И после этого она дает тебе целовать себя?
– Да. Считает, что авария не должна мешать дружбе со мной. Что не будь аварии, она бы не была здесь и прозябала в Сассексе на самом дне.
Из всего услышанного я могу сделать лишь один вывод, который почему-то, когда озвучиваю вслух, режет странной ревностью и укором.
– Значит, она в тебя влюблена, раз так считает.
– Не знаю. – Веселье и радость Кевина раздражают меня и только делают хуже. – Может и влюблена. Что с этого?
– А то, что, если ты разобьешь ей сердце, то точно разбудишь в ней Химеру, и твое очередное похождение ради другой юбки обернется нашей погибелью.
– А ты сам-то часом не влюблен в нее?
Кевин смотрит на меня светло-карими глазами чуть с прищуром, пытаясь понять, что чувствую.
– Я, Кевин, в таких не влюбляюсь. Я их отлавливаю, зачитываю приговор и сжигаю, посылая их души в ад, если к этому моменту они еще
